Сердце ночи

Но они отвернулись от нас и, взявшись за руки, ушли вглубь парка. Мы смотрели в оцепенении, пока силуэты не растаяли в туманной дали.

– Дьявол! – с чувством воскликнул Грег и схватил картину.

Он начал трясти ее и кричать, чтобы Рената немедленно вернулась. Я ждала, пока он успокоится. Скоро он затих и аккуратно поставил полотно на мольберт. Затем остановился перед ним и о чем-то мрачно задумался. Я молчала, глядя на пустую скамью.

– Если Рената легко входит в этот нарисованный мир, то почему я этого все еще не умею? – наконец заговорил он.

 – Почему? В чем ее секрет?

– Наверное, в том, что именно она создатель этого мира, – предположила я. – Понимаешь? Раз она творец, то может распоряжаться творениями по своему усмотрению и даже жить в них. А ты к ее картинам не имеешь никакого отношения.

– А Ганс имеет? – раздраженно заметил Грег. – Он ведь тоже нарисован, как и я на многих ее полотнах, как, впрочем, и ты.

– А причем тут Ганс? Что-то я не очень понимаю ход твоих мыслей, – удивленно произнесла я.

 – Он ведь нарисован Ренатой, а вовсе не вошел извне в ее картину.

Грег вдруг смутился и опустил голову. Меня все это уже начало сильно тревожить, я видела, что он знает явно намного больше, чем говорит. Но я давно поняла его политику по отношению ко мне. Грег считал, что чем меньше я знаю, тем крепче сплю. К тому же какие-то опасные ситуации мог исправить только он, и за много лет своего существования привык принимать решения в одиночку, ни на кого не перекладывая ответственность.

Но я считала, что должна знать все, раз мы вместе. И трудности должны преодолевать сообща. А излишняя опека меня только раздражала. Я уже открыла рот и хотела начать выяснять отношения, как Грег встал, взял меня за руку и, пробормотав, что нам тут больше нечего делать, вывел из мастерской.

Когда мы оказались на улице, то остановились и посмотрели друг на друга. Начал накрапывать мелкий затяжной дождик, город выглядел неуютно, захотелось забраться в наше теплое красивое гнездышко.

Видимо, мы подумали об этом одновременно, и хором произнесли:

– Может, домой?

И тут же дружно рассмеялись.

– Ты же хотела по магазинам пробежаться, – все-таки сказал Грег и положил руку мне на плечо, мягко прижав к себе.

– В другой раз, – ответила я, обнимая его за талию. – Ничего такого мне не нужно. У меня есть абсолютно все… для полного счастья.

Но произнеся это, я чуть погрустнела. Конечно, я лукавила.