Василиса

– Говорю ж тебе, плохо слышно было! Понял только, что кто-то из Москвы, а с ним наш охотовед, он-то мне и звонил, и, кажись, председатель общества еще будут, – ответил он. – Ты это, давай-ка на боковую. И с утра чтоб наготове! Кто ж знает, во сколько они заявятся!

Матвей Фомич встал и побрел в комнату.

– Спокойной ночи! – тихо проговорила Василиса и тоже встала.

Она прикрыла кувшин с молоком блюдечком, завернула остатки хлеба в полотенце, смела со стола крошки и отправила их в рот. Потом потянулась, зевнула и вышла из кухни.

Васька бросился за ней. Она отправилась на веранду. Сбросив сарафан, натянула ситцевую сорочку, юркнула в постель, растянулась на спине и мгновенно уснула, даже не почувствовав, как кот улегся у нее на животе.

Проснулась Василиса от громкого мурлыканья, раздававшегося, казалось, прямо ей в ухо. Она пошевелилась, пытаясь скинуть кота, но он только вытянул лапы, слегка впиваясь коготками ей в шею, и замурлыкал еще раскатистей.

– Ну не сволочь ты? – пробормотала она.

 – Рано еще! И зачем разбудил?

Васька лизнул ее шершавым языком в щеку, и девушка окончательно проснулась. Спихнув кота, села и посмотрела в окно веранды. Уже светало, и серо-голубой влажный воздух начал наливаться розовым светом все разгорающейся зари.

«Хоть бы бог дождичка дал! Вчера вон в какую тучу солнце садилось, верная примета! – подумала Василиса и встала. – Утомила эта сушь, да жара. Огород не наполиваешься! Да и гусеницы на капусте завелись, все листья скоро сожрут до самых кочерыжек!»

Она потянулась и медленно подошла к старому трюмо, стоящему в углу веранды.

Отодвинув связку лука, висевшую на краю зеркала и загораживающую его верхнюю часть, Василиса приблизила лицо и сонно глянула с мутную голубоватую гладь. Пухлые щеки ярко розовели румянцем, голубые глаза казались темными под тенью полуопущенных длинных и пушистых ресниц, распущенные волосы падали вдоль щек и обрамляли лицо светлыми волнами. Василиса заметила какое-то красное пятнышко на подбородке и пригляделась, потом потрогала пальцем.

«Комар укусил, не иначе, – подумала она и слегка нахмурилась. – Только этого мне не хватало! Гости ныне столичные, а я с красными пятнами на физиономии».

Василиса надула губы и скорчила гримасу. Но тут же улыбнулась своему отражению. Взяв со столика флакон с остатками духов «Красная Москва», протерла укус. Затем отошла от зеркала и задумчиво оглядела себя с ног до головы.