Рассказы про геолога Векшина

«Мною владеет двойственное чувство, – писала Надя. – Те, с которыми предстоит сдружиться, еще не стали моими друзьями; палатка, в которой я сижу, еще чужая мне, у нее свои законы, свои правила. Подойду ли я здесь или так и останусь чужой и далекой?..».

Надя подняла голову. Прямо перед ней возвышался столб, поддерживающий свод палатки. В столб были вбиты гвозди и на них висели куртки, плащи, полевые сумки.

Раскладные парусиновые койки стояли тесно одна к одной по смешному растопырив тонкие деревянные ножки.

На кой-ках лежали спальные мешки, где свернутые в рулон, где сложенные пополам, а где и разостланные, но аккуратно расправленные и застегнутые – чувствовалось, что палатка женская. И только койка, на которой сидела Надя, была неприятно голая – Надя еще не успела получить спальный мешок.

В палатку вошел человек и остановился, загородив свет. Это был парень среднего роста, остриженный наголо и одетый очень небрежно. Его мешковатые хлопчатобумажные брюки были перепачканы мукой, а выцветшая майка-безрукавка не скрывала татуировки на груди – большого синего орла.

Голова и плечи парня тоже были припорошены мукой и даже на кончике носа сидело смешное белое пятнышко.

– Вы Стрешнева? – безошибочно определил он.

– Я.

– Будем знакомы. Векшин Илья.

Он крепко тряхнул Надину руку и сказал:

– Меня Викентий Петрович к Вам послал. Пойдемте, получите спальный мешок, да, заодно, поможете мне. Завтра выезжаем, а еще почти ничего не получено. «Спальный мешок – это человек!» – добавил он непонятное…

Вторжение Векшина в ее мысли было столь неожиданно и бесцеремонно, что Настя даже оторопела.

Она смотрела на него, не зная, что ответить. Лишь мгновенно проскользнула в сознании одна мысль: «Значит, Инокентьев не забыл ее. Распорядился».

Илья не понял ее молчания. Он решил, что пауза относится к его костюму.

– Вы не смотрите на меня, – сказал он. – Я, когда выезжаю в поле, всякую связь с цивилизацией порываю. Галстук «по боку», костюм тоже. Люблю старое донашивать… Одеваю вот эту хламиду – он хлопнул себя по брюкам, брею голову…

Надя вспомнила бородатых парней, ходивших по двору, и улыбнулась.

– А бороду не отпускаете?

– Нет, бороду не отпускаю…

Илья говорил весело и бесцеремонно, и Надя смотрела на него и не могла поверить, что он говорит правду. Ей, молоденькой девушке, студентке четвертого курса все женатые люди казались стариками, казались категорией людей, до которой Наде так далеко, как до звезд, до луны.