Жена опального демона

Я встала с кровати и обняла её за плечи, прижав голову к своей груди. Она рыдала беззвучно, слушая стук моего сердца, а я гладила её по волосам. Хотелось забрать её боль, разрушить горе, стереть в памяти то, что сводит с ума и заставляет страдать. Как жаль, что это невозможно.

В семье Натальи Степановны Зоя была старшей дочерью из трёх. Она доучивалась последний год в институте на учителя по математике. Она прекрасно разбиралась в цифрах и в детях. Это была её профессия, и она лелеяла мечту, что когда-нибудь она войдёт в свой кабинет, наполненный учениками, и они радостно будут её приветствовать.

Она грезила о большой семье, и её жених полностью поддерживал её в этом стремлении. Жизнь 20-летней Зои была расписана на несколько лет вперёд, и, казалось, ни что не могло ей помешать стать счастливой.

Осеннее утро было обычным – таким, как и все остальные. Зоя, торопясь в институт, вышла из дома, и больше её никто не видел. Она исчезла бесследно, не оставив никаких зацепок для поиска. Прошёл год, Зоя не возвращалась, новостей о ней не было – ни плохих, ни хороших.

Через год в доме Натальи Ивановны появилась четвёртая дочь. На семейном совете они приняли решение – усыновить ребёнка из детского дома. Шустрая Надежда ворвалась в их жизнь уже бойким полуторагодовалым ребёнком, она перевернула в доме всё с ног на голову и выжила из стен поселившуюся там печаль.

Только материнское сердце продолжало верить, что это не конец, и что однажды она найдёт свою дочь живой.

Время посещения подходило к концу.

В палату уже принесли ужин и вернули соседку.

– Согласна ли ты жить с нами? – схватила она меня за руки, словно боясь, что она услышит от меня отказ. – Пока всё не выяснится, мы тебе поможем.

Я не успела ответить, как она снова с жаром произнесла:

– Тест ДНК мы обязательно сделаем, но я уверена, что ты моя внучка. Ты так похожа на неё – такой же голос, улыбка. Даже волосы поправляешь, как она!

– Я буду только рада, – я улыбнулась, глуша внутри себя слёзы. Мне хотелось верить в то, что часть моей семьи найдена.

В сердце росла надежда, она крепла, и с каждой минутой я всё больше верила в то, что я всё вспомню.

Я проводила Наталью Ивановну до выхода и вернулась в палату. Инна, соседка по палате, тут же спросила:

– Это кто?

– Возможно моя бабушка, – пожала я плечами, ложась на кровать.

– Вот и хорошо. Всё постепенно нормализуется, и ты восстановишь память. После случившегося, у тебя не осталось ни следа на коже. Кости целы.