Тень чужака

Эти операции были одинаково выгодны как русским, переправлявшим в Панаму золото, нелегально добытое в Сибири и на Аляске, так и сицилийцам и колумбийцам, на чьи доллары это золото покупалось. Реализовав затем это золото через ювелирные магазины Центральной Америки, наркодельцы могли считать доллары отмытыми. Русские же, заработав очередной крупный куш, могли со спокойной душой готовить к отправке в Центральную Америку новую партию золота. Таким образом, конвейер – наркотики, поступающие в Штаты, наркодоллары, оседающие в Швейцарии, золото, помогающее отмывать эти наркодоллары в Центральной Америке, – работал безостановочно.

В последние годы на первые роли в управлении этим конвейером стали выходить русские. Поскольку Байер и Шутов уже около года занимались русской частью системы, сейчас, выйдя на чемодан, они были близки к тому, чтобы накрыть всю цепь. Если им удастся прижать экипаж «боинга», давно подозреваемый в связях с русской мафией, у Нью-Йоркского управления по борьбе с наркотиками появится официальный повод для ареста неуязвимых до этого главарей, стоящих на самом верху.

Шаги Бартенса, Байера и Шутова в пустом коридоре из-за специальной обуви были сейчас практически бесшумными. На каждом из них был бронежилет, руки были готовы выхватить из-под курток автоматы «узи». Шутов доверял только Байеру, а Байер – только ему, Шутову. Может быть, Байер доверял еще и Бартенсу, которого давно знал и которому именно поэтому сообщил о чемодане. И то лишь о чемодане, но не о золоте. До сих пор никто во всем Фэрбенксе понятия не имел, зачем сюда прибыли фэбээровец Байер и полицейский Шутов.

Официально об их появлении здесь были извещены лишь начальник полиции и суперинтендент аэропорта. Да и то им было известно лишь одно: оба вновь прибывших наделены чрезвычайными полномочиями. И только.

Подойдя к двери, ведущей из коридора еще в один коридор, который, насколько помнил Шутов, выводил к лифтам, Бартенс взялся за выполненную в виде золотого шара ручку. Легко толкнул ее. Однако вместо того, чтобы тут же открыться, створка не поддалась.

Бартенс, повернув шар до отказа, нажал сильнее. Тщетно. Все трое переглянулись. То, что кому-то в аэропорту придет в голову именно сейчас, в одиннадцать утра, точно в самом начале операции, запереть именно эту дверь, было абсолютно исключено.

Еще несколько раз нажав на ручку, Бартенс сказал раздраженно: «Черт». Байер, отодвинувшись, достал «узи». Встал рядом с дверью спиной к стене. То же самое автоматически сделал Шутов.