Смех единорога

Казалось бы, после того, как на глазах шестнадцатилетнего парня скончались от чумы родители, оба брата и больше половины обитателей родного поместья, ничто уже не могло его пронять. Однако вид плененного существа заставлял сердце то сжиматься от боли, то бешено колотиться от возмущения. Опутанный грубыми веревками, брошенный на грязную солому, единорог все равно оставался чудом – неземным, немыслимым, неуловимым… Юный паж хоть и наблюдал за охотой со стороны – а может, как раз поэтому – точно видел, что зверь сдался охотникам не сопротивляясь, да и в западню угодил как-то нелепо: такой мудрый и сильный, он легко мог почуять, обойти, в конце концов, перепрыгнуть проклятую яму! Но нет, он словно сам предпочел плен… Почему?!

Теренс так задумался, что пропустил мимо ушей звук рога – сигнал отправляться в обратный путь.

– Пошевеливайся, юнец! – рявкнул на него сэр Хьюго, один из советников короля.

– Прошу прощения, сэр! – засуетился юноша. – Я, кажется, забыл кубок милорда на месте стоянки. С вашего позволения, я быстро туда-обратно…

– Догоняй, растяпа! – отмахнулся от него рыцарь, спеша занять свое место во главе кавалькады.

Теренс не мешкая повернул коня обратно в лес, туда, где поймали единорога. Вот и стоянка: трава вытоптана, обломаны ветки кустов и деревьев.

Юноша спешился и по следам охотников пешком отправился к яме-ловушке. Что он искал? Он и сам не знал. Никакого кубка он, конечно же, не терял. Однако необъяснимое чувство влекло его назад, на место… преступления.

А вот и оно: глубокая яма, вырытая посреди звериной тропы… Боже мой! Так вот почему единорог сам сдался охотникам: он – вернее, она – спасала детеныша!

Малыш стоял у края коварной ямы, дрожа на тоненьких ножках – совсем еще кроха, раза в два меньше новорожденного жеребенка.

Он даже не отшатнулся, когда Теренс подошел ближе.

– Бедолага! Тоже остался один на всем белом свете… – сдавленно прошептал паж.

Единорожек поднял на него большие темные глаза, полные нечеловеческой скорби, и тотчас повалился на траву, вконец обессилев.