Любовь – это да!

Переглянулись, перемигнулись, серьезные лица сделали:

–– Паркуа па? А почему бы и нет? За бутылку Наполеона выловим.

Кому бы в голову пришло, что в рюкзаке каждого француза свой Наполеон, как у нас в ранце маршальский жезл.

Очень я французов зауважал, но слово держать надо, и мы пошли к китайцам:

–– Не хотите ли освежиться на мелководье за глоток отличного коньяка? От земноводных обещаем защитить, если согласитесь, а нет – подождем, пока приманка в наживку превратится.

Посмотрели китайцы на бицепсы наши и трицепсы, сообразили, что тэквондо не катит, и пошли купаться:

–– Только ты, товалися, хватай его быстрея…

А со всего Нила уже сплываются рептилии, некоторые голодные, другие за компанию, третьи – "на прыдуркив подывыться".

Французы пальцами в самого большого тычут:

–– Вот этот лягушка.

А он и не большой – всего-то шесть метров.

Распинали ногами трехметровую мелочевку. Мария Сергеевна подоспела, сцепила двоих зубами, как бельевые прищепки, кинула обратно в Нил, другую пару хвостами связала, зашвырнула следом.

Русская женщина: коня на скаку, страуса влет, крокодила вплавь! Э-эх! Восхищаюсь, просто, с большой буквы "В"!

Ну, и мы не мешкали. Олег Петрович десантную молодость вспомнил: начал крутить монстру лапы, провел удушающий захват и взял хвост на болевой – животное взвыло нечеловеческим голосом. Я приемам не обучен, дал в глаз с размаху, раздвинул пасть руками и проникновенно-тихо, со слезой и вековечным русским надрывом, свойственным парням из глубинки, объяснил ситуацию:

–– Либо тебя съедают французы, запивая отличным коньяком, – он вздрогнул, сглотнул передавленным горлом, но продолжал слушать.

 – Либо, если попробуешь сопротивляться, китайцы наделают из тебя порошков для импотенции и слабительных таблеток от кашля.

Посмотрел в его серо-зеленый ушибленный глаз своими небесно-голубыми в России, а здесь от яркого солнца ставшими бездонно синими глазами в самую крокодилью душу, и зверь спекся: кивнул обреченно и обмяк. Потащили полтонны мяса к берегу.

Все бы хорошо, но с местных аборигенов начали набедренные повязки падать, когда увидели, как их национальный тотем над огнем на вертеле крутят. Дикие люди:

–– Господа, – говорят. – Не могли бы вы проследовать транзитом к месту назначения, оставив в покое священных животных, с которыми мы в Красной книге господином Грином Писом на одной девятнадцатой странице записаны.

Не на тех напали. Французы народ образованный, европейцы.