Алена

В руках он держал кувшин и две чашки. Все это он протянул Алёне.

– Сам доил. Незадолго до вашего приезда, – с гордостью проговорил он. – Знал, что ты захочешь.

– Спасибо, Амир. Дальше мы сами. Передай сестре, что ее лепешки просто изумительные.

– Хорошо, передам. Она будет довольна, – Амир повернулся и вернулся к туристам. Он помогал гиду проводить экскурсию.

– Догадался, что это? – спросила Алёна, заглядывая внутрь кувшина.

– Молоко? – Виктор, мягко говоря, относился к молоку более чем прохладно. Другое дело сыр из молока.

Сыр он любил. Особенно в пицце.

– Да, молоко верблюдицы. На которой мы катались. Пил когда–нибудь верблюжье молоко?

Виктор неопределенно качнул головой.

– Любишь молоко? Свежее? – спрашивала Алёна, – подержи, – она протянула ему одну чашку. – Сейчас налью немного. Попробуешь.

– Может, это…ты сама пей. Я что–то не очень хочу. Жарко, да и мухи кругом, – сделал Виктор слабую попытку отказаться от чашки с молоком.

– Не хочешь? Не любишь молоко? Это ведь египетское, от египетской верблюдицы! Как это приехать в Египет и не попробовать? Ты что! Обязательно нужно попробовать.

Я все пробую.

«Да хоть от китайской!» хотел возразить Виктор, но этого не сказал вслух. Он молча держал в руке чашку, и с сомнением смотрел на плескавшуюся на дне белую жидкость. Он с детства терпеть не мог молоко, а как представил, что верблюдицу доил к тому же Амир, то испытывал настоящее отвращение. Ему хотелось крикнуть: – « Смотри–смотри, вон скорпион ползет!», и как будто случайно пролить молоко.

Но он, конечно, ничего этого не сделал. Так и продолжал в нерешительности стоять с чашкой в руке.

– Попробуй, тебе понравится. А если не понравится, будешь знать какое на вкус верблюжье молоко, – настаивала Алёна. – Я тоже не особая любительница, но у здешнего молока особый вкус, – после этих слов она отпила небольшой глоток. Потом откусила немного лепешки.

Виктор собрался с духом, и тоже осторожно сделал небольшую глоток, но не проглотил. Почти сразу же выплюнул.

Он чувствовал, что если хотя бы еще одну секунду эта жидкость будет находится у него во рту, то его вырвет.

– А, с тобой все ясно. Давай чашку, – сжалилась над ним Алёна. – Только Амиру ничего не говори. Обидится, да и не поймет. Они здесь все выросли на этом молоке.

– Не скажу. Слово даю, – пообещал Виктор, ощущая во рту странный и незнакомый привкус. Хотелось запить водой из бутылки или соком. Что он и сделал. Сразу стало легче.

– Не обижайся.