Ночь ведьмовства

Он продиктовал адрес диспетчеру:

– Нойде… Нондре…

– Нойендорф, – подсказала администратор Юля, так ее звали.

– Странное название, – заметил Никита, с третьего раза справившись со сложным сочетанием букв. Он уже понял, что придется тут ночевать.

– Ничего необычного. Переводится как «Новая деревня», – пояснила Юля.

– А куда делась старая? – пошутил Никита.

Юля шутку не поняла.

– Вымерла, – ответила девушка. В ответ на недоуменный взгляд Никиты она улыбнулась: – Ну, не буквально все умерли, а в смысле исторического процесса.

Недалеко отсюда деревня, основанная сотни лет назад немцами-меннонитами.

– Кем?

Никита не особенно интересовался историей, но Юля была такой симпатичной, с длинными светлыми волосами и изящным курносым носиком, что для поддержания разговора, который с ней хотелось длить как можно дольше, он изобразил любопытство:

– Какими-какими немцами?

– Это такие немцы-протестанты, которые в семнадцатом веке из Пруссии переехали в Российскую империю, образовали тут колонии.

– А почему переехали?

– Кажется, по религиозным причинам, у них своя отдельная религия была, меннонитство, отрицающая насилие в любой форме, а на родине их считали сектантами. В общем, они были дисциплинированные, трудолюбивые и верующие, типа староверы. Но сейчас уже почти никого не осталось. Я, если честно, не углублялась, – смутилась Юля и щеки ее порозовели. – Если интересно, можно у дяди Берга спросить, он у нас тут садовником работает.

Вот он – последний потомок тех немцев, даже разговаривает с акцентом до сих пор, потому что в Старой деревне, где он рос, все на немецком говорили, представляешь?

– Ага.

– Ну, основатели отеля и решили на этой исторической базе построить нашу новую деревню. УТП – уникальное торговое предложение, понимаешь? Вроде как уголок средневековой Германии, всякие фестивали, ремёсла, крафтовое пиво. Народ валом валит.

– Раз полно народа, значит, мне и переночевать негде будет? – вспомнил Никита о своей главной проблеме, оторвавшись от созерцания Юлиных красот.

Он запустил пятерню в волосы и почесал затылок, взъерошив то, что еще оставалось от его уложенной с утра модной стрижки. Коротко сзади, удлиненная челка, эффектно спадающая на глаза. В электрическом свете золотым блеснули светлые пряди, выгоревшие на солнце. За этот эффект солнечного поцелуя в волосах Никита каждый раз отдавал своему мастеру в барбершопе небольшое состояние.