Деревянный хлеб

Деревянный хлеб

Альберт Анатольевич Иванов

Повесть посвящена послевоенным годам, взрослению подростков в это трудное время, когда перед ними со всей остротой встали вопросы морального выбора.

«Следователь спросил:

– Вы понимаете, что чуть не убили его?.. Вы знали его раньше?

Он не сразу ответил:

– Давняя история… Это началось в тысяча девятьсот сорок седьмом году…»

Альберт Иванов

Деревянный хлеб

Повесть

Пять ослепительных минут он жил, как безумный, сразу в двух мирах.

Неразделимо и безнадежно смешались в нем двенадцатилетний мальчик и тридцатидвухлетний мужчина.

    Ф. Скотт Фицджеральд.

    «Три часа между самолетами»

Следователь спросил:

– Вы понимаете, что чуть не убили его?.. Вы знали его раньше?

Он не сразу ответил:

– Давняя история… Это началось в тысяча девятьсот сорок седьмом году…

Где они жили

Город стоит у реки, на высоких овражистых холмах. По холмам взбираются домики. Над домиками торчат остовы колоколен и соборов Митрофановского и Алексеевского монастырей, огрызки заводских труб, похожие на минареты, и развалины бетонного элеватора: своей махиной они придавили все вокруг, даже дом Саньки.

А выше города – только серое, голубое или белое небо и желтое солнце, когда оно есть.

Санька с мамой и бабушкой жили на горе, в кирпичном доме. Он был очень большой – четырехэтажный, еще дореволюционной постройки. Высоченные потолки да еще крутая крыша. Такие большие дома обычно называют зданиями.

Но жильцы назвали казармой.

В казарме обитал кто попало: кто туда попал – если точнее. И рабочие, и служащие, и продавцы, и даже один случайный сапожник, почти что миллионер.

Дом был бесконечный – в триста двадцать два Санькиных шага.

Вечером, при свете единственной лампочки, концы узкого коридора скрывались в космической тьме. Страшно идти вечером в уборную – надо строго держаться середины коридора: у ста дверей, слева и справа по пути, стоят вверх дном звонкие мусорные ведра.

Заденешь – не оберешься грохоту!

Только один человек, пожалуй, не боялся ходить в темноте по коридору – сапожник. Когда он веселым возвращался домой, каждое ведро салютовало его приходу, и он с колокольным звоном шествовал к своей комнатухе.

Лампочки в уборной не было, и Санька отрывал от обитой толем двери клочок смолья на факел. Толь ярко вспыхивал и чадил. Пламя шевелил ветер, вползая сквозняком через пролом от снаряда.