Коммуналка

Конечно, прыгать по квартирам в поисках более адекватного варианта тоже сомнительное удовольствие, но все равно это было повышением уровня жизни.

***

Уже поздно вечером я переступаю порог коммуналки, которую на данном этапе жизни, хоть и без особой теплоты, но называю своим домом. В планах было прошмыгнуть тихо-тихо.  Входить в дом осторожно, плотно вошло у меня в привычку. Как и отчаянная просьба куда-то к высшим силам: «Только бы никто не услышал!».

Мне всегда непросто объяснять свое раздражение, неминуемо вспыхиваемое даже при мысли о нашей большой и дружной коммунальной семье.

Обычно люди мечтают о таком соседстве и считают, что я зажрался. А меня наизнанку выворачивает от такой жизни. До сих пор не понимаю, это я дурак или лыжи не едут.

Дело в том, что я не зря употребил слово семья. Отношения в этой квартире сложились очень близкие и тёплые. Настолько, что становилось нестерпимо жарко и тесно.

Поскольку остальным жителям было за 40, я в свои 20 лет стал кем-то вроде всеобщего сыночки.

Нет, они все милые, добрые, душевные люди, правда. Но меня просто сносит такой общительностью и абсолютным неуважением к чужим границам. Все, что находится в холодильнике, воспринимается как общая еда. Вся посуда на кухне превращается в общественную. Все праздники отмечаются в кругу дружной коммунальной общины. И решительно невозможно отказаться присутствовать на любой вариации их сборища. А уж фразы в духе «Я хочу побыть у себя в комнате один» в лучшем случае игнорируются, в худшем – вызывают бурление обид и игнорируются.

Не спасало даже то, что здесь в отличие от большинства виденных мной коммуналок было чисто, аккуратно, пожалуй, уютно, а пахло жареными котлетами, а не плохо вычищенным туалетом. Я понимал, что это неразумно, но все чаще приходила мысль, что пора подыскивать другую комнату. Паталогически хотелось уединения. Единственный плюс – без проблем я смог уехать домой, комнату при этом для меня придержали.

Мой план незаметно проскользнуть к себе, как и всегда с треском провалился.

–Пашка! Привет родной, ты чего крадешься?

И действительно…

–Добрый вечер Геннадий Иваныч. Беспокоить никого не хотел, время позднее.

–Да что ты, не настолько и поздно. Голодный наверно с дороги? Мариш, Пашка вернулся. Накрой на стол, парень с дороги, есть хочет.

Остальные соседи, конечно, не могли не услышать громогласный голос Геннадия.