Исландская карта

Иначе зачем он восемь лет кряду вдохновлял, упрашивал, торговался, интриговал при дворе Фердинанда и Изабеллы? Чего ради доказывал в ученых диспутах то, что было очевидно еще Аристотелю? С какой стати потратил зрелые годы единственной – никто не даст другую – жизни на подготовку к великому делу, казавшемуся многим странной причудой, если не ловким жульничеством? Для чего унижался, вызывая насмешки пустоголовой золоченой знати, умолял, доказывал, жил на подачки?

Дело того стоило. Восемь лет – срок большой, но сделано, пожалуй, все, что можно.

Титаническими усилиями и бесконечным терпением перевернут огромный замшелый валун, дальше он покатится под уклон сам собой, лишь подтолкни его легонько…

Так верилось.

Неужели ошибка?

Высокий сорокапятилетний человек сидел, сгорбившись, в каюте, больше похожей на конуру. Сквозь крохотное окошко виден был пенный след за кормой «Санта-Марии». В кильватер шли «Пинта» и «Нинья». Океан слепил бликами. Было жарко. Адмирал расстегнул на груди роскошный камзол, швырнул на грубый дощатый стол шляпу с пером.

Лицо, когда-то приятное, загорело дочерна и обветрилось. Тяжелые думы прибавили морщин. В рыжеватой шевелюре прочно поселилась седина.

Неужели ошибка?!

Не может быть. Нет и нет. Неточность – да, но ошибки быть не может. Святая Дева не допустит.

Вечерело. Огромный диск солнца клонился к закату, чтобы погаснуть в море Мрака. Подходил к концу тридцать восьмой день плавания на запад.

Господь Вседержитель, спаси и защити! Не дай пропасть великому делу, совершаемому во имя Твое! Позволь рабу Твоему довести до конца начатое! Вразуми неразумных, укрепи малодушных, покарай непослушных десницею Твоею!.

.

Адмирал молился.

Молитва короткая, но жаркая, от чистого сердца. Сказано «амен» – и полегчало на душе. Но тяжелые мысли никуда не делись.

Что было не доделано там, в Испании? Что было сделано не так? Быть может, следовало умерить требования, выторговав взамен большее – ощутимую поддержку короны?

Нет, ошибки не было. Все равно пришлось бы пускаться в плавание с теми моряками, что есть.

Нет лучших моряков у Арагона и Кастилии. В Португалии они есть, но король Жуан счел непомерными требования безвестного генуэзца…

Дело прошлое. Но и теперь сделано все, что можно! Одной лишь горячей речью укрощен первый бунт. Внесен раскол в команду и в опоре на верное меньшинство малой кровью подавлен второй бунт, гораздо более опасный. Назначено и дважды увеличено вознаграждение тому, кто первым увидит землю.