Вернись в прошлое и убей его

Вернись в прошлое и убей его

Александр Шабанов

Страшная пандемия будущего: рак стал заразным и грозит убить в том числе дочь главного героя. Чтобы поддерживать в ней жизнь, он идёт на преступление, но его ловят. Следственные органы ставят героя перед выбором: или он идёт на научный эксперимент по преображению прошлого с помощью машины времени, или его аннигилируют, то есть уничтожат по приговору суда. Теперь у героя только один шанс: вернуться в прошлое, в 21 век, и самому уничтожить того, чьи действия когда-то привели к мировой беде.

Катастрофу вызвало то, что некий учёный продал научные образцы лекарства неумелым конкурентам, из-за чего недолеченный коронавирус COVID-19 оказался непобежденным, вызвав необратимые генетические последствия, и рак стал инфекцией.

Александр Шабанов

Вернись в прошлое и убей его

Вошёл в автобус, как:

– Ваш электронный чип? – в ответ на требование молча подставляю лоб кондуктору. Чипофиксатор в его руке раздумывает и, немного подмигнув красным, загорается зелёным.

Опять пронесло. Автобус на гравитационной подушке взмывает над дорожной частью и, помедлив, поднимается, возносясь поверх машин и медленно набирая скорость. Меня не высадили!

Секрет в том, что у меня в воротнике под подбородком сильный магнит с особой хакерской программой. Купил на блошином рынке. Васька-программист не подвёл, хотя и пришлось отдать четвёртую часть зарплаты. Так что теперь я худо-бедно, несмотря на вшитый государством в голову чип, но катаюсь бесплатно и обманываю муниципальное хозяйство.

С недавних пор на меня наложен государственный долг самоизоляции, то есть общественный транспорт для меня запрещён. Ведь я генетически заразный. Государство обязало меня максимально изолироваться от остальных незаразных граждан. Я должен передвигаться своим ходом: или пешком, или на личном транспорте, да хоть велосипеде. Я – ходячая зараза. Но велосипеда или машины у меня нет, как, впрочем, и денег – во всяком случае, не на поддержку чужих велосипедных бизнесов и кар-шеринга.

Ко всем прочим бедам, охватившим наше государство в виде неэпидемной эпидемии, я, в добавок ко всему, ещё нахожусь под следствием. За промышленный шпионаж и продажу гостайны врагам родины, за что полагается высшая мера наказания без права обжалования. А я сейчас еду из следственного комитета. В голове невольно прокручивается только что состоявшаяся беседа со следователем.