Русский разговор с «Красной графиней»

Русский разговор с «Красной графиней»

Александр ВИН

Русский журналист оказывается в бывшем имении знаменитой немецкой аристократки. Ему предлагают написать книгу о ней – "красной графине" Марион Дёнхофф, участнице покушения на Гитлера, лучшей журналистке послевоенной Германии, издателе крупнейшей газеты "Die Zeit".Сквозь десятилетия он ведет странный разговор с "красной графиней", узнаёт о пропавших дворцовых сокровищах, поражается политическому таланту Марион Дёнхофф угадывать мировые события, происходящие после её смерти.

Александр ВИН

Русский разговор с «Красной графиней»

Эхом прозвенел дневной трамвай.

Усталость и тоска были привычны, но в тот миг он не мог знать долгого ужаса, который его ждал.

Всё.

Один на улице, в городе, во вселенной.

Жену только что поцеловал, она ушла. Сын уехал неделю назад.

У ног, на земле, – два рюкзака и сумка. В них ноутбуки, куртка, рабочие башмаки. Паспорт с бесполезными уже штампами, в папке с бумагами – решение суда о выписке из той, далёкой, квартиры.

Шум толпы, но никого нужного, родного, рядом нет.

И его самого – нет.

Бинт, спички, карандаш. Старый походный нож.

Телефон – на два звонка.

Без работы. Без денег.

Бездомный.

Почти нищий.

В длинной и бесшабашной кочевой жизни, в переездах, в случайных жилищах, в его рюкзаке всегда было только несколько книг. Одна, купленная отцом в детстве; другая, та самая, в которой когда-то был напечатан его первый рассказ, и ещё шеститомник Грина, подаренный ему женщиной с голубыми глазами.

Но он же писатель, может и должен говорить о важном для многих…

Произошедшее было почти неожиданным, в растерянности не получилось сделать ничего нужного, но за несколько дней до рухнувшей жизни он всё-таки обратился к одному случайному знакомому, человеку, которого в минуту отчаяния можно было о чём-то спросить.

Без шансов, без логики. Без надежды.

Телефон. Сквозь уличный шум.

Странно, но сейчас звонил именно тот самый человек.

– Привет, ты уже нашёл, где будешь жить?

– Нет.

– Слушай, есть вариант…

– Записываю.

Его ждали, и это было первой необходимостью дня.

Внезапно мелькнула искра мелкой надежды, но постоянно и сильно думать о ней он не хотел, опасаясь ненароком загасить, лишиться так же неожиданно, как и обрёл. В голове по-прежнему ворочались, сталкиваясь в безответном страшном молчании, гулкие камни вопросов.