Посох Рериха

Это видение проявилось в путешествиях «по старине», в творческом осмыслении археологических изысканий, фольклора, в изучении исторических трудов и религиозных преданий. Взгляд художника прозревает сквозь наслоения времени. Рерих видит поэзию старины поверх бытовых подробностей: «Из древних, чудесных камней сложим ступени грядущего» – его девиз.

Его любимый литературный герой – Дон Кихот, рыцарь, поднимающий копье за идею благородства и долга высокого служения, странник «не от мира сего»[9 - Запись в альбоме «Исповедь» 31 мая 1900 года: «Ваши любимые литературные герои – Дон Кихот» // Л.

 В. Короткина. Рерих в Петербурге – Петрограде. Л., 1985. С. 80–82.]. Рерих – рыцарь Культуры, художник, зажигающий сердца окружающих своим творчеством, вызывающий к жизни высшие чувства и идеи, стремящийся воздействовать на свое окружение и сказать свое вдохновляющее слово «граду и миру».

«Быть художником, вести за собой публику, чувствовать, что каждой нотой своей можешь дать смех или слезы, – это ли не удовлетворение!» – пишет он своей любимой, Елене Шапошниковой[10 - П.

 Ф. Беликов. Рерих. Опыт духовной биографии. Новосибирск, 1994. С. 47.].

Своеобразие начала пути Рериха – в уникальном сочетании творческого полета на вершинах человеческого духа, интуитивных прозрений и обыденности административного служения. Несомненно, что душа его страдала под гнетом многочисленных обязанностей на постах, которые он занимал. Однако было и полное понимание необходимости выполнения тех задач, которые ставила перед ним реальность, и их полезности для общего дела.

«Не уходите от жизни, ведите себя верхним путем», – записал он впоследствии[11 - Листы Сада Мории. Париж, 1924. С. 9.].

Помогала удивительная гармония, которая пронизывала совместную жизнь Елены и Николая Рерихов. «Любовь взаимная решила все!.. Всю жизнь прошли они рука об руку, полную взаимного понимания и любви…» – писала современница[12 - Воспоминания Н. В. Шишкиной. Цит. по: П. Ф. Беликов. Рерих. Опыт духовной биографии.

Новосибирск, 1994. С. 30–31.]. Он посвящал свою Ладу в творческие искания, она вдохновляла его, заботилась о создании благоприятных условий для творчества.

Его тонкая, ранимая натура художника порой разрывалась между внешней, отбирающей громадные силы, стороной жизни и внутренней духовной работой. Рядом была «другиня, спутница, вдохновительница». «Приходилось его успокаивать, пока он ей все рассказывал, не скрывая перед ней своих огорчений и волнений.