Аспирантура

Но вполне тебя понимаю.

Познакомил меня со вторым своим аспирантом – Петряевым Валерием Евгеньевичем. Он на курс позже меня институт закончил. Тоже геофизик. Блин, такие рафинированные интеллигенты встречаются один на миллион. Его главное достоинство – основательность. Все по полочкам разложено, по каждому вопросу – безукоризненная библиография. Чудовище. Мне такого никогда не достичь.

Валера сразу потащил меня к старому знакомому Серкову Владимиру Алексеевичу. Оказалось, что мы трое последние ученики Саковцева.

Причем Володя уже защитился. Естественно, мое поступление отметили знатно.

На следующий вечер я прощался с соседями Ваней и Рашитом. Хорошо посидели, подосвиданькались. Ваня заявил:

– В следующий раз приедешь, не дергайся. Сразу иди в нашу комнату. Твоя койка никогда не будет занята.

А что? Приятно! С благодарностью принято. На два года вперед меня обеспечили общежитием в приятной компании.

Такие вот качели случились при поступлении. Примерно пополам все сложилось в интеллектуальном мордобое и противное, и хорошее.

Результат – положительный, хотя и повозили мордой по столу. Ура!

И я уехал домой.

Учеба домашняя, заочная

В геологоразведочной партии мои документы о поступлении и аспирантский билет вызвали сдержанное негодование. Комбинатовское начальство оказалось в недоумении: не ожидало от меня подобной шустрости. Но взяло на заметку. Как в песне: «В который раз?» Отец с мамой явно гордились. Папа даже похвастался, что его тоже пытались залучить в аспирантуру, но работа не позволила.

А что? У него бы получилось, уж очень он силен был в математике. Люда, буровики, и каротажники радостно поздравляли. Геофизики рудника вообще восторгались. Да и Рудоуправлению какие-то преференции за это упали.

Ну я и не растерялся: строго по закону выбил разрешение на производство исследовательских работ, а также дополнительный выходной каждую неделю типа библиотечного дня. Мама добыла мне пишущую машинку и зарегистрировала ее в КГБ, это было обязательным требованием.

Отпечатки букв направили на хранение в архив. Наверное, на случай нелегальной печати подрывных листовок. А папа подарил «Запорожец» красного цвета. Знакомые даже подъелдыкивали соответствующим грузинским анекдотом. Себе я подарил новенький программируемый калькулятор.

Вперед, вооруженными сиськами на баррикады.

«Куркулятор» не выдержал нагрузки – сдох через полгода. На машинке пришлось учиться печатать. Дома этим быстро достал и жену, и детей. Взвыли истошно.