Код белых берёз

Код белых берёз

Алексей Васильевич Салтыков

Книга представляет собой авторское размышление об истоках и судьбе Русской Цивилизации, о её генетическом месте на Евразийском континенте, об её противостоянии с Цивилизацией Запада, и непосредственно об её носителе – именно русском народе. Русский народ в книге противопоставляется чужеродной власти монархов, а его природная вера – пришедшей извне религии. Что из этого вышло – вы можете проследить, прочитав эту книгу. В своём исследовании Русской Цивилизации я открыл наличие её волнового колебания с полным периодом примерно 1850 лет, чему так же нашлись подтверждения природного и климатического характера.

К читателю

«Писать можно только тогда, когда имеешь что сказать

доброго или нового, и когда это действительно нужно для блага людей, для всех миллионов трудового народа»

Лев Толстой

Здравствуй, мой дорогой читатель. Задумывая написать эту добрую и оригинальную книгу, я и не помышлял о том, что книг получится две.

Думаю, что читатель в каждой из них найдёт и нужное и оригинальное, и созвучное его мыслям, и где-то уже читанное, но преподнесённое иначе. Две этих книги «Код белых берёз» и «XY-Вселенная. Учение об иерархиях» объединяет дилогия. Они не о разном. Они по-разному об одном. Первая раскрывает характер русского народа и подводит читателя к его мироощущению, древнему сознанию, что заложено в нас самой природой, и следовать чему просто необходимо, чтобы достичь процветания.

Вторая книга объясняет – что, как и почему происходит, объясняя структуру мироздания и человеческого общества просто и схематично.

А главное, цель этой книги, – научить, как этим пользоваться во благо себе и всему обществу.

Сложный исторический путь проделал на своей земле русский народ. И какой ещё проделает! Ведь по той волне, которую я открыл, сейчас он находится на своём взлёте, который должен продолжаться ещё порядка трёхсот лет. Зажатый между западом и востоком долго он рос, мужал, и набирался сил, расправляя плечи, раздвигая собой Европу и Азию.

Тысячу лет как Илья Муромец сидел, горюя на печи – крепостной и бунтарский, тёмный, но весёлый, простой, но себе на уме, доверчивый, но несгибаемый, исполосанный плетьми, но с короткой памятью.

Если вы захотите найти начало, то скорее всего не найдёте его. Вытянутая из небытия нить истории будет становиться всё грубее, непонятнее, недоступнее, пока совсем не уйдёт в недоступную для вас темноту.