Ак-Бору

После этого так называемого брака он имеет право взять себе вторую жену и наложниц, но в будущем именно эту девочку, как первую жену, он должен объявить своей Хатун. В этом браке его кое-что не устраивало – девочка приходилась племянницей его матери и была ещё совсем ребёнком. Это противоречило его взглядам на жизнь. Всё его существо протестовало против этого брака. Более того, он был возмущён этим соглашением родителей. В данном случае его желание никто не посчитал нужным узнать, будто он незрелый юнец и не в состоянии выбрать себе жену сам.

Дочь Куруша тоже ещё очень юная. Но к ней у него особое отношение – она, не ведая того сама, приковала к себе его взгляд и заставила услышать своё дыхание. Это было восхитительно и невероятно, учитывая его неукротимый нрав. Он уже готов был стать для неё покровителем и рабом одновременно.

На следующий день, по случаю побед и присоединения других царств к великой Иранской империи, был устроен праздник, где присутствовали все дети Царя царей. Здесь были самые влиятельные, знатные особы Ирана, отважные полководцы и воины, а также цари и представители завоёванных стран.

Столько блеска серебра и золота не видывал мир. На огромных подносах к ногам царя несли драгоценные камни и жемчуга, сосуды необыкновенной красоты, золотые ювелирные украшения и инкрустированное золотом оружие.

Как прекрасные дивные птицы, появились танцовщицы и завладели вниманием публики. Царь царей, улыбаясь, тихонько переговаривался то со своей прекрасной женой, то с кем-то из сыновей.

Ак-Бору пытался отвлечься, но его взгляд помимо воли обращался на девушку. Она была так восхитительна, что ему с трудом удавалось перевести своё внимание на происходящее в пиршественном зале. Снова и снова он оборачивался в её сторону. Её сёстры сияли, как звёзды в безоблачном небе, она же будто находилась так далеко в звёздной дали, что не все могли разглядеть её. Он даже порадовался, что видит её один. Как она держит головку, как нежно улыбается, когда разговаривает с близкими, – всё вызывало в его сердце волнение и трепет.

Вдруг до него дошло, что он погружается в этот водоворот любви окончательно и бесповоротно. Он уже не сможет уехать от неё! «Но как звать тебя, мой свет?»

Она заметила этого воина ещё на площади и почему-то испугалась. На нём был странный головной убор, который совсем не походил на шлемы иранских воинов. Скорее, это была густо-красная, почти бордовая шапка из войлока, расшитая золотыми пластинами.