Дочь костяных осколков

Мне двадцать три, а тебе…

Я умолкла, потому что не знала возраста своего отца. На его руках виднелись пигментные пятна, а гладкие волосы были серыми, как сталь. Я не знала, сколько ему осталось. Но я могла себе представить, что наступит время, когда он уйдет и оставит меня без знания. И тогда уже никто не сможет защитить Империю от Аланги.

У меня, сколько я ни искала, не было воспоминаний об отце, о заботливом отце, которому не все равно.

Отец кашлянул в рукав, мельком глянул на ключ, и голос его смягчился:

– Научу, когда обретешь цельность.

Я его не поняла, но почувствовала, куда можно надавить:

– Прошу, научи. Что, если я никогда не стану цельной?

Отец смотрел на меня, и печаль в его глазах, как острые когти, заскребла по моему сердцу.

Я помнила последние пять лет. Все, что было до того, – в тумане. Я потеряла что-то драгоценное, вот только бы знать что.

– Отец, я…

Кто-то постучал в дверь, и отец снова стал холодным как камень.

Не дожидаясь ответа, в комнату проскользнул Баян.

Я была готова послать его куда подальше. Он шел ссутулившись и двигался беззвучно. Глядя на него, можно было подумать, что Баян трусит, но я-то его знала. У него была кошачья походка, он ступал, как подкрадывающийся хищник. На нем был кожаный фартук поверх туники, и руки у него были в крови.

– Я закончил с доработками, – отчитался на входе Баян. – Ты сказал, что я сразу должен показать результат.

За ним, цокая копытцами, ковыляла конструкция. Если не считать торчащих изо рта клыков и загнутого обезьяньего хвоста, она была похожа на оленя.

И еще у нее из лопаток росли небольшие крылья, и мех вокруг них был в пятнах крови.

Отец развернулся в кресле и положил руку на спину конструкции. Конструкция посмотрела на него большими влажными глазами.

– Грязная, – заметил отец. – Сколько осколков ты потратил на то, чтобы она подчинялась команде?

– Два. Один, чтобы шла за мной, второй, чтобы подчинилась команде «стоять».

– Следовало потратить один. Она идет за тобой, пока ты не приказываешь ей остановиться.

Фраза в первой книге, которую я тебе дал.

Отец взял конструкцию за крыло и слегка потянул, потом отпустил, и крыло плавно опустилось на место.

– Однако твоя конструкция великолепна, – заключил он.

Баян искоса посмотрел на меня. Я не отвела взгляда. Никто из нас никогда не отводил взгляда, всегда – кто кого. Глаза у Баяна были даже темнее моих, а когда он кривил губы, становилось только заметнее, какие они сочные.