Император костяных осколков

Да, я просто подыскивала оправдания, потому что хотела выпить хоть глоток этой жидкости. Хотела узнать. Я не могла знать, но догадывалась, чья память может в ней храниться. Шиян был старым и больным человеком. Он должен был постараться, пока еще жив, собрать свои воспоминания и поместить в свою копию.

В этой фляжке могла содержаться хотя бы часть нужных мне ответов. Империя Феникса балансировала на лезвии ножа. На что я готова пойти ради спасения своего народа? Нумин сказал, что людям нужен император, которому не все равно.

И мне не все равно. Мне очень даже не все равно.

Я крепко сжала в руке фляжку, откупорила и быстро поднесла к губам, не оставив себе времени передумать.

Жидкость была холодной, но вкус все равно чувствовался. Странный сладковатый вкус меди заполнил мой рот. Я провела языком по зубам, подумала: вдруг смогу распробовать, не глотая. Это мог быть яд.

А потом на меня нахлынули воспоминания.

Я все еще в лаборатории, но все вокруг выглядит по-другому.

Появились еще три лампы.

И Трана все еще лежит в бассейне. Мои руки устанавливают трубки в машину памяти. Руки у меня в пигментных пятнах, жилы просвечивают сквозь кожу. Я прикладываю слишком много сил, рука соскальзывает и ударяется о стенку ящика. Из ящика что-то резко выдвигается.

– Чтоб тебя, Дион!

Я чувствую досаду и бессилие одновременно. Всегда не одно, так другое. Устанавливаешь на место одно, другое тут же вываливается. Единственное, ради чего я живу, – эти опыты. Я думаю о Нисонг, вспоминаю ее темные глаза, представляю ее руку в своей руке, и у меня до боли сжимается сердце.

Ощупываю нижнюю часть ящика и заталкиваю потайное отделение на место.

Непроизвольно бросаю взгляд в противоположный конец пещеры…

И после этого я снова оказалась в своем теле.

Неужели я побывала на месте отца? Я не могла поверить, что он был способен испытывать столь сильные чувства. Мне-то казалось, он вообще ничего не чувствует. Отец, которого я знала, был холодным и отстраненным от всех на свете.

Он действительно любил Нисонг. Не знаю, почему меня это так удивило. Возможно, потому, что я сама, как ни старалась, не смогла добиться его любви.

В воспоминании из ящика выдвинулось потайное отделение. Я на пробу стукнула ладонью по одной его стороне. Ничего не произошло. Тогда я прижала руку к тому месту, куда в воспоминании отец прижимал свою.

Что-то есть. Я нащупала небольшой выступающий прямоугольник и снова стукнула по ящику.