Краски серых переулков

Краски серых переулков

Aledrova A.

Серые стены домов, серые рассветы за окном, серые мысли. И такое же серое существование почти на уровне животных инстинктов, жизнь без каких-либо целей и смысла. Именно так могли сложиться судьбы Юрия и Алисы, вчерашних школьников, таких разных и все-таки очень похожих. Чем? Да хотя бы тем, что еще в детстве они оказались не нужны собственным родителям, от которых, казалось бы, каждый ребенок должен получать искреннюю любовь и заботу. Вместо этого им суждено было познать все ужасы скитаний по чужим квартирам и ночевок на холодных чердаках и слишком рано познакомиться с самыми неприглядными сторонами человеческой жизни. Сумеют ли молодые люди по-новому взглянуть на свое окружение и на себя самих? Удастся ли им изменить свою жизнь?

Aledrova A.

Краски серых переулков

Глава 1

Под ногами чавкала кашица из осенней земли, сменившая приличную асфальтированную дорогу. Хоть на черных ботинках и не сильно заметна ежедневная ходьба по мокрой каше, ощущения приятнее не становились. Протоптанная мною же дорожка между корявых деревьев раз в несколько дней встречала мои ботинки независимо от погоды.

Сразу же, стоило показаться на пустыре, раздался приветственный лай.

– И я рада, малыш Чаки.

Называть рослого лохматого бобтейла малышом уже давно вошло в привычку. Чаки восторженно это одобрял и, приветствуя, одаривал искренней собачьей радостью. Попутно марая роскошной, но спутанной колтунами шерстью.

Осень с весной Чаки не любил. Зато лето и зима приходились ему по душе. Зимой все покрывалось щедрым слоем снега, который защищал от грязи и давал множество поводов для игр. Летом же можно было выбраться за пределы города.

– Сегодня на ужин макароны, – я вытряхиваю целлофановый пакет с едой на землю, – немного омлета, и… – хитро улыбнувшись, прижимаю другой пакет к себе и склоняюсь над довольной мордой Чаки, – как думаешь, что?

В ответ раздается басистый нетерпеливый лай.

– Ладно, будем считать, что ты сказал «шарики», – запустив руку в скомканную шерсть, отдаю по праву заслуженное угощение.

Оставляю в покое бобтейла, вбрасывающего еду с мерзлой земли в пасть, и иду размять затекшие колени. С ботинок отваливаются лоскутки кашицы, вокруг отвратительная промозглость. Осень, что с нее взять.

Непроизвольно вжав голову в плечи, пытаюсь спрятать шею в низком вороте тонкого пальто. Холод так и пробирает до костей, кое-как спасает толстовка. В этом году холоднее.