Пристанище

Обглоданное бревно увлекало за собой в свой бесконтрольный маршрут вдоль берегов цепляющегося за него единственной функционирующей рукой измученного человека. Кристофер понимал, что терпеть эти муки, больше нет сил. Безнадега заполнила опустевшие сосуды его мыслей, и он отпустил реальность в своем последнем заплыве. Вспышка исковерканной линии молнии и далекий гул грома скрылись за абсолютно черным, смоляным занавесом.

Ларри Хилсон, как обычно, терпеливо сидел на маленьком мосточке и смотрел на пляшущий под крупными каплями, белеющий в свете луны поплавок.

В такую погоду приходилось ловить на одну удочку. Дождь барабанил по его капюшону, а легкий ветер то и дело прилеплял мокрую ткань ко лбу. Эти незадачливые капризы природы никогда не могли отогнать старика Ларри от его любимого дела, и в подобные дни он всегда рыбачил на этом прикормленном месте. Как раз в эту пору и при подобной погоде клев должен был многократно увеличиться. Тем более, что на следующий день и вовсе рыбачить будет нельзя, а соблазн будет велик, как никогда. Кроме Хилсона ни один из рыбаков не любил удить в такую погоду. Но именно поэтому он всегда и был впереди них по количеству улова и числу покупателей. Коллеги завидовали, но знали, что старик Ларри непревзойденный мастер рыбной ловли, а также очень терпеливый и дотошный человек. Столько времени уделять приготовлениям и самому процессу не позволял себе больше ни один рыбак из поселка.

В этот вечер Хилсон жалел только об одном: под дождем было очень неудобно курить трубку.

Приходилось ставить специальное приспособление, придуманное стариком для подобной погоды. Это был небольшой кусок брезента, натянутый между тремя невысокими палками, что в совокупности составляло маленький навес. Под ним Ларри заботливо набивал трубку, а затем раскуривал ее, держа зубами и прикрывая от дождя рукой. Выпуская в холодный воздух, заполненный стремящимися вниз крупными каплями, густые облака дыма, старик испытывал чувство некоей маленькой победы над большой стихией. Вредная привычка скрашивала подобные моменты и помогала Хилсону выказать своеобразное пренебрежение к разросшемуся вокруг царству влаги и сырости. Выпивкой Ларри не злоупотреблял, не имел привычки. Он с тщательно скрываемым презрением частенько наблюдал, как тяга к спиртному губила любые начинания и препятствовала развитию любого рода деятельности, опуская людей на низшие уровни.