Раскаты

Вскоре целая армия рабочих занялась, согласно требованию нового квартиранта, их обустройством. Старожилы и новожилы дома, смущенные шумным ремонтом и тучами пыли, желали понять – кто способен так нагло тревожить их покой? Но братья Елисеевы и сами не знали – сделка обговаривалась с юристом, и взглянуть на будущего жильца у них не получилось.

Ремонт закончился через два месяца, к осени. Грузчики осторожно заносили дорогую английскую мебель, турецкие ковры и немецкое фортепиано, а на парадных дверях обнаружилась золотая табличка: «А.

 Н. Арцыбашев, хирург». И все прояснилось, само собой.

Арцыбашева знал не только весь ученый и состоятельный мир Петербурга и Москвы, но даже Лондон и Париж. Молодой и талантливый доктор, совершив самое настоящее врачебное турне по Европе, пару лет назад осел в городе на Неве, меняя жилье за жильем, пока не решил обосноваться в этом доме. Его клиника располагалась где-то дальше по проспекту, заняв бывшую усадьбу безымянного чиновника и забрав для себя часть примыкающего к ней городского парка в качестве сада.

Возле парадной дома Чичерина, у самого тротуара, появилось невиданное – свеженький четырехместный «форд» 1903-го года выпуска.

– Ох, мать его лиха! – дворник Семен, полжизни провозившийся вокруг дома, осторожно обходил машину. – Где же такое чудо сотворили?

– В Америке, инженер Генри Форд построил, – не без гордости заявил водитель Гришка. Молодой парень в новенькой кожаной куртке каждый день проверял ее состояние – протирал черную обивку сидений, измерял давление шин, возился в двигателе, начищал полиролью ярко-красный корпус.

 – Смотри дед, если с ней что случится – с тебя шкуру сдерут!

– Сдалась мне твоя зверюга! – обижался Семен. – А она мощная?

– Сто лошадей перетянет.

– Да ну?

– Ну да.

– А чем же она питается? Дровами, али торфом каким?

– Старыми непоседливыми дедами, которые лезут не в свое дело, – шутливо, но неприязненно ответил Гришка. – Иди себе, дед, мети по улице.

Чуть позже, с тыльной стороны дома, возле дворницкой, специально для машины соорудили небольшой жестяной гаражик.

Семен почти перестал видеть диковинку, но водитель каждый раз при встрече с ним напоминал:

– Увижу хоть царапину – прибью!

Семен фыркал и продолжал мести с удвоенной силой. На его памяти многие заезжали в дом, да не многие задерживались. По прислуге он давно научился читать самих хозяев и, глядя на заносчивого водителя, примерно представлял самого господина.