Изгой

Изгой

Андрей Андреевич Пантелеев

«Что день грядущий нам готовит?». Довольно просто, подумалось мне. И я написал.Победитель конкурса коротких рассказов Ridero в номинации "Лучший рассказ – выбор подписчиков".Рассказ, изменивший мое привычное течение жизни. Бук-тизер "Красного течения" и первое произведение цикла "Рассказы из Газы".

Андрей Пантелеев

Изгой

– Гаспар!

Я поднял голову с парты. Ох, как же болит! Еще и чернила отпечатались на лбу.

– Гаспар! Ты опять не спал всю ночь? Я же предупреждал тебя!

Растерев как следует лоб, в надежде унять боль, я ответил преподавателю, как всегда, неуверенно:

– Да, да… простите. Больше это не повторится, обещаю.

– Ты это уже второй месяц обещаешь! – мой смуглый кудрявый приятель решил похихикать надо мной. Вот сейчас тебе сделают замечание, вот и похихикаешь!

– Наки!

– Да, профессор? – приятель поднялся из узкой парты.

– Соблюдай рамки! – профессор посадил Наки на место, но отрываться с расспросами на мне не закончил:

– Гаспар, скажи пожалуйста, сколько нужно сложить "О", чтобы получить твердую "Z"?

Я не знал ответа на эту задачу. Не знал не потому, что не хотел. А потому, что не видел в ответе хоть какой-нибудь логики. Изо дня в день нам внушали, что три латинские буквы – покровители нашей судьбы, и мы должны подчиняться законам каждой из них. А если не будем – станем такими же, как унитарийцы, они же – блюстители разрухи и беспорядка. Вот только правда была в том, что ни те, что помешаны на латинице, ни те, что боготворят древнюю паучью символику, не желают нам достойной жизни. Мы для них – расходный материал, игрушки, что приносят прибыль и кормят самых сильных из них, богатых и обеспеченных. Кормежка происходит супом, что разлит в огромном котле на главной площади города «О» – на площади «V», когда-то названной «Площадью Победы (Виктории)».

– Ты не знаешь?

Я повертел головой.

– Что ж, а сколько необходимо сбить унитарийцев, чтобы наши танки наконец продвинулись к городу Костылев?

Мои глаза бегали по всему помещению. Проклятая комната, узкая, прямо как мышление всякого, кто со мной учится в ней. Тетрадки из туалетной бумаги, ненаточенные карандаши, парты с сидушками, сделанные черт знает из чего! А еще – бесконечный холод. Не столько из продуваемых окон, сколько со стороны одноклассников.

– Я не знаю.

– Ладно, кто поможет?

Остальное у меня не было сил слушать.