Эпизоды на фоне СССР 1936—58 гг. Книга 3. Часть 3—2

Эпизоды на фоне СССР 1936—58 гг. Книга 3. Часть 3—2

Борис Гончаров

Это не мемуары, но дневники и история – страны, людей и человека, которому 21 год. Проблемы и задачи. Учёба и самовоспитание. Работа на шахтах Воркуты и Верхней Губахи. Внимательный взгляд на окружающих и их характеристика без прикрас. В дневниках – размышления о жизни, политиках, людях и их психологии, анализ понятий: труд, доблесть и геройство, культура, счастье, вера, надежда и несколько слов о любви. Сравнение цен 1917 и 1958 гг. с учётом книги Дж.

Рида «10 дней, которые потрясли мир». Возможно ли это всё экстраполировать в настоящее время? Часть 3-2 книги, как и весь Триптих – для думающих людей, для тех, кто внимает психологии взаимоотношений, искусству, литературе, музыке… Второе издание, исправленное и дополненное. Иллюстрации книги и оформление обложки – автора. Фон обложки: Canva (беспл.).

Содержит нецензурную брань.

Борис Гончаров

Эпизоды на фоне СССР 1936—58 гг. Книга 3. Часть 3—2

Предисловие

Воспоминание о несуществующем.

И о не существовавшем?..

Конечно, триптих – не историческая сага, есть вымысел и домыслы, а возможные совпадения случайны, но всё изложенное могло бы быть в действительности.

При этом, это рассказ об обычных людях и о времени (1958г.), в котором они жили…

И о человеке – «не от мира сего» … Замечательная память, большие способности, природная одарённость и покоряющее всех, обаяние…

Всё, что рождается, когда-нибудь умирает, ничто и никто этого не минует.

«Отчего мне так грустно?» Оттого, что те люди, о которых написан триптих, – «иных уж нет, а те далече»… Это печально и несправедливо.

Триптих – это печаль и память …

По памяти дневников…

Приват-доцент! Отчего мне так грустно?

Мне не было так грустно даже когда меня расстреливали!..

(М. Булгаков. «Бег»)

Жизнь по преимуществу печальна, а сразу потом умираешь.

(Я.Л.Вишневский.

«Одиночество в Сети»)

Всё или ничего…

(Саша Сторов)

Глава 11

Январь

1 янв. 1958 г.

К О.П.Успенской, к 16.00. Я сделал всё, чтобы попасть вовремя к уважаемой Ольге Петровне. На Арсенальной пьяный советский товарищ, только что вошедший в вагон, вдруг обнаружил во мне все признаки человека, когда-то в прошлом не понравившемуся ему. В связи с этим он позволил себе (вернее: хотел позволить) «оскорбление действием».