Безопасность – превыше всего!

И точно: слышно голос, говорящий по-английски. (А почему – по-английски?!) Мужчина, явно не первой молодости, равнодушно произносит:

– Давайте на первую.

Самые худшие подозрения тут же подтвердились!

Боже!..

Только через минуту он смог кое-как отдышаться, и перестать дико орать и корчится! Но все равно – тело покрыл крупный ледяной пот, и мышцы подергиваются – словно бежал марафон с полной выкладкой.

Вот это электроразряд! Пронзил от кончиков пальцев ног до самой макушки. Или наоборот. Не суть важно.

А важно то, что боль поистине ужасна. Раньше он и вообразить не мог, что такое бывает… Чудо. Что выжил.

Нет сил даже дёргать головой, пока ему придирчиво изучают зрачки. Куда там его мучитель постоянно поворачивает свою голову?! А-а, это портативное табло с выведенными жизненными показателями. Его показателями. Взглянуть бы хоть краем глаза! Но – нет! Всё расплывается в этом свирепо бьющем в лицо свете! И голову не повернуть – ремень на лбу и пазы-зажимы под затылком и шеей держат крепко!

Но вот и комментарий от инспектирующего его тело:

– Стандартно.

Время рекреационной реакции – сорок две с половиной. Он… В порядке. Давайте вторую.

Верно ли он понял, что сейчас его будут… Ещё более сильным разрядом?!!!

Угадал… Но почему-то никакого удовольствия от своей догадливости и ума он не испытывает. Вот он где – ад! А вовсе не там, у чёртова Данте…

Самое страшное существо на свете – человек! Особенно, если пытает по науке…

Все эти мысли появились не сразу. Во время включённого тока мыслить он не мог вообще: только корчился и извивался, как червяк на раскаленной сковородке, не в силах даже думать ничего, кроме: «А-а-а!.

.»

И лишь спустя минуты (Показавшиеся часами, или даже – днями!) после «второй», мозг пронзила мысль: почему он до сих пор жив?! Разве можно человеку вынести такое?!

А ещё одна «мудрая» мысль звучала так: «Почему до сих пор ни о чём не спрашивают?!» Или… Хотят дать понять, насколько серьёзны их намерения?! Ну так он понял.

И готов!

Потому что из глаз буквально ручьем текут слезы, а между ног возникло ощущение чего-то жидкого, липкого, и омерзительно… вонючего!

Не иначе, как отказали сфинктеры мочевого пузыря и толстой кишки.

Да тут будешь готов рассказать всё, что угодно – пообещаешь хоть решить теорему Ферма, только б не испытать это заново!

Голоса. Пробиваются, словно сквозь вату:

– Ну, как он там?

– Хуже. Одна пятьдесят. Энцефалобарисса показывает, что сдался. С телом… Минутку. Хм.