Нож от мясорубки

Вернее, я видела их изображения на видео: папа показывал мне их в компьютере, у него там осталась какая-то старая матричная память с ними. Правда, он сказал, что это – запись одного эксперимента, и после него собачек не осталось. Они пожертвовали своими жизнями, чтоб помочь нам спастись.

Мне было так жалко этих симпатичных лохматых животных, что я два дня плакала, а мама тогда сказала папе, чтоб он не забивал ребёнку голову лишней информацией, а душу – ненужными сожалениями о том, что навсегда утрачено.

А папа тогда сказал, что мне нужно знать, чего нас лишили проклятые враги.

Потому что единственное, что мне нужно сохранить в сердце – это как раз лютую ненависть к нашим врагам. Чтоб я могла в нужный момент нанести наш последний удар.

Тогда я была совсем маленькая, мне было всего четыре, и я мало что понимала о том, как всё устроено в нашем доме и том мире, что остался на поверхности, и для нас навсегда потерян. А то, что было со мной раньше, где-то до трёх лет, я и вообще не помню. Но сейчас я гораздо лучше понимаю, о чём они говорили, и почему я должна жить с памятью о том, чего нас лишили враги.

И почему ненависть должна постоянно жить в моём сердце.

Понимать и осознавать это я начала после того, как папа сказал, что мне пора учиться. Это было год назад, на мой День Рождения. Мне тогда исполнилось шесть, и мама испекла маленький торт. Я задула шесть свечей, и папа сказал, что теперь я совсем взрослая, и им пора заняться моей учёбой.

Так и произошло на следующее утро после завтрака: мама усадила меня за стол в папином кабинете, и дала листок чистой бумаги и хорошо заточенный карандаш.

Потом она достала большую красивую книгу. Она называлась азбука. Там внутри было много очень красивых картинок, и буквы. Буквы были написаны сначала отдельно, а потом – в каком-нибудь слове, которое начиналось с этой буквы. А слова сопровождали картинки – того предмета, или животного, которые означало слово под ними. А чтоб было интересней, и запоминалось лучше, слова ещё и входили в какой-нибудь весёлый стишок.

Некоторые предметы или животных я уже знала, потому что видела в доме, или у папы на работе, или в служебных помещениях, или на картинках в детских книгах. Другие, и таких было гораздо больше, оказались незнакомы. Но мама как могла рассказала мне про них, и что они делали, или для чего служили.

Но не сами эти картинки и слова, которые они показывали, были важны. Гораздо важней, как объяснила мама, были буквы, из которых слова состояли.