Контрабандисты

Все прутся от них…

– И ты считаешь, что там все такие же дебилы, как ты, чтобы это слушать вместо джаза?

– Да пошел ты, сам дебил… – Леха высосал кружку до дна и, громко выпустив в атмосферу пивные газы, вытер губы. – Я просто слышал где-то…

– Где? По телеку, что ли? В «Международной панораме»?

– Да, отвянь! Ты любишь джаз, а весь мир панков. Я-то тут при чем? – Он улыбнулся своей фирменной улыбкой и, не дав приятелю ответить, убежал на кухню мешать картошку.

– Вот ты, Леха, вроде не дурак на вид.

Штаны у тебя «Лейвис», хаер[1 - Калька с английского hair – «прическа».] по моде, а такую лажу гонишь, – возмутился Эдуард, как только повар, вернувшись, показался в дверях.

– Ну вот, завелся. – Тот, смачно жуя, снова налил себе и приятелю. – Сказать ничего нельзя.

– Твой панк – это мусор, говно. Вот дай-ка… – Эдуард повелительным жестом указал на стоящий в углу дипломат.

Сам он предпочитал никогда ничего не делать. Так повелось еще с того колхоза, подавал, наливал, вытирал в их дуэте всегда младший компаньон.

В последнее время, правда, Леха, считая, что давно уже вышел из категории воспитуемых, иногда пытался бунтовать, но едва Эдуард начинал функционировать самостоятельно, сразу бросал эту затею. Для него в сто раз было легче, забыв про гордость, сделать все самому, чем смотреть на уродские движения приятеля. Вот и сейчас он молча подал, что приказали. Эдуард, порывшись в портфеле, достал оттуда пластинку.

– На-ка, поставь.

– Секс Пистолс… – прочитал Леха, сверхаккуратно, как учили, проделывая все манипуляции с драгоценным диском. – Что это?

– Так вот он – панк твой. Слушай.

Игла опустилась, и из динамиков сразу, без всякого вступления, замолотили ударные совместно с рубящими гитарными аккордами и уханьем бас-гитары. Противный голос надрывно запел-заорал что-то вызывающее, плохо попадая в ноты незамысловатой мелодии. Все вместе звучало задорно. Леха прибавил звук и задергался в такт, помогая рукой со сложенной из пальцев козой.

Эдуард наблюдал. Через минуту, как он и предполагал, весельчак не выдержал, прекратил танец, убавил звук и почесал макушку:

– Да, и на самом деле говно. Убрать?

– А что? Пусть… Там еще с другой стороны навалом. Вся Америка слушает. А мы хуже, что ли?

– Да ну, херня какая-то. – Леха поднял звукосниматель.

– Что, не нравится?.. А в Америке, думаешь, хуже тебя придурки живут? Нет, братуха.