Предание Кузнецкого моста

Олег ещё подумал, мол, неохота вставать, уходить из тёплого летнего вечера. А зря. Дом журналиста был похож на филиал Кунсткамеры или склад реквизита с Мосфильма. Чучела рыб и крокодильчиков соседствовали с большими, как валуны, минералами. По стенам иконы, картины, холодное оружие разных эпох, рамки с монетами и ассигнациями, ярко-красные восточные украшения, маски рогатых трёхглазых демонов. По углам комнат какие-то тамтамы, деревянные скульптуры, инструменты невнятного назначения.

– Ну тут у вас просто паноптикум!

– Собираю уже лет 20 эту коллекцию.

В каждой стране что-то своё, личное находил. Вот сабо голландские, им лет 120! – Деревянные галоши выглядели на все 300, – Вот крокодил, Вася звать, он из Тая. Там на ферме возле Бангкока их 3.5 тысячи, самый большой и старый семь метров. Динозавр просто! Вот черепаха с Галапагосов, а это «коко д’амур» с Сейшелов, – указал он на большой кокосовый орех очень похожий на коричневую блестящую женскую попу. – А вот фальшион, сам ковал в Берне! Ну как ковал… Поддерживал щипцами пока кузнец долбил. В общем в процессе участвовал. А шпага из Толедо, тоже новодел, но настоящая тренировочная, не сувенир! Эта шкурка из Кении, а вот кинжал видишь – свастика спилена? Вермахта офицерский!

Рядом с немецким висел внушительный кортик ВМС СССР в чёрных ножнах. На взгляд Олега в собрании предметов никакой системы не угадывалось. Но чувство художественного стиля у Игоря Вячеславовича присутствовало и общий беспорядок выглядел живописно.

От коллекции исходил дух книжных приключений.

Она

Жужана пришла в себя в покоях больницы. Туда-сюда сновали сёстры. Кто-то надрывно стонал в коридоре. Боль пришла волной и сразу везде. Правый глаз не открылся. Она попыталась посмотреть, что же стало. Поломанное тело, рука и нога в кровавых повязках, боль внутри пульсирует, кровь хлюпает при попытке привстать. «Что же будет? Прощай работа, прощай всё? И Савва? Да он же мёртв!» – вспомнила она, вскинулась, вспышка боли снова выключила сознание.

– Красивой была, – произнес санитар, обращаясь к напарнику, они тащили носилки с изуродованной девицей, – Привезли её час как с Кузнецкого, экипажем сбило возле 4-ого дома. Она там и жила, выскочила и прям под упряжку, – в операционной их уже ждали.

– Не жилец девка, я уж знаю верно, – отвечал старый Осип, ловко снуя с носилками меж кроватей приёмного покоя на Госпитальном Валу, – с Кузнецкого… Все они там профурсетки.