Паскаль

] Десять раз перечитал все творения, и книги против Пелагия – тридцать раз. «Счастлив был бы я, – говорил он, – провести всю мою жизнь на пустынном острове наедине со св. Августином».[9 - Sainte-Beuve, I, 80.] Только накануне смерти в 1636 году, в сане епископа Ипрского (ev?que d'Ypres), кончил книгу, но не успел увидеть ее напечатанной.

Главная цель книги – обличение Пелагиевой ереси. Чтобы понять религиозное действие Янсения в XVII веке, надо вспомнить, чем была ересь Пелагия за двенадцать веков христианства, от V века до века XVII, и в скрытом виде, под многими личинами, – до наших дней.

Человек у Бога – «не раб, а свободный», учит Пелагий. «Богом самим освобожден человек, получив дар свободной воли». Вместо «первородного греха» – «первородная невинность». «Люди все рождаются такими же невинными, как первый человек в раю». «Что же такое первородный грех», наследие Адама? Только «Измышление двух еретиков, Августина и Манеса», учивших, что мир создан не Богом, а «Противобогом» – дьяволом.

«Всякий грех частен и личен; он относится лишь к человеку, а не к человечеству», – учит Пелагий. Всякий человек может сделаться «безгрешным святым», сам, один, одною «свободою воли». Что же такое Благодать? Только «познание Христа» и «подражание Христу» в нравственной жизни, в добрых делах».[10 - Chevalier, 39. Sainte-Beuve, I, 287–294. G. Michaut, 229.] «Все учение Христа есть учение нравственное прежде всего», мог бы сказать Пелагий вместе с Кантом.[11 - S. August, Opus imperfectum contra Julianum, I, 78–79.

J. Tixeront, Histoire du dogme, 1931, II, 428. Labriole, Hist. De la littеrat. lat. chrеt., 1920, 544. Coelest, De gestis Pelag., 23. Pelag., Expositiones, ap. S. Hieronym, Epist., 133, I:186, XXXVII.] В последнем анализе это означает: Христос жил для всех нас; Он умер; Он воскрес (если, конечно, это произошло) ни для кого, ни для чего; людям не нужен Сын Божеский, распятый на Кресте. Им нужен Человек-Христос до и без Креста. Пелагий не доходит до этого последнего заключения; и Кант тоже нет; во всяком случае, он не формулирует его так. Тем не менее, кажется, что устарелое христианство наших дней, от которого отняли кровь Иисуса, которое насквозь рационализировало, стерилизировало страсть Креста, представляет собою не что иное, как Пелагианство, дошедшее до своего последнего заключения.

Если человек изначально свободен, то ему не нужен Освободитель Сын Божий; если человек может сам спастись, то ему не нужен Спаситель.