«Прогрессоры» Сталина и Гитлера. Даешь Шамбалу!

Монаху стало интересно, что рисует этот человек, хотя было и очень неловко подглядывать. А человек вдруг поднял глаза…И гулко ударило сердце. Да! Монах совершенно точно знал этого человека! Человек в талесе робко улыбнулся… Он и тянулся к монаху, и как будто боялся его.

– Шолом алейхем…

– Алейхем шолом, незнакомец! Guten Tag! Что вы рисуете?

– Я… рисовайт… Смотрите!

Дальше человек отвечал по-немецки. И монах вздрогнул, потому что окончательно узнал этого, в талесе. Из глубины памяти наплыло: рев мощных двигателей, шаг катящихся друг на друга могучих машин, движется пулеметная лента, огонь лижет черное отверстие ствола…

– Не надо об этом… – Голос человека в талесе вывел монаха из транса.

 – Не надо вспоминать, как мы могли уничтожить все, что нам дорого.

– Вы узнали меня?!

– Конечно, я узнал вас, мой дорогой друг. Иосиф бен Виссарион, вы могли стать императором у русских, но сделали выбор разумнее.

– Я не сам по себе его сделал… Не я, Иосиф бен Виссарион, так порешил, – невольно усмехнулся монах, прокатывая на языке свое новое имя.

– Мне тоже помогли, и вот я написал эту картину…

Человек в талесе махнул рукой, и пожилой монах Иосиф склонился над холстом. И был на холсте голубой берег моря, край рыжей и бурой земли, маленький кораблик на переломе моря и суши. От кораблика шел человек в одежде монаха: шел прямо к бившему в лицо, слепящему солнцу. На картине было видно, какое море громадное и синее, какая суша твердая и прочная.

Почему-то чувствовалось, что именно тут суша кончается, словно бы на берегу – конец света. От этого одинокого человека, идущего встреч солнцу, исходило тревожное ощущение перемены, непокоя, перелома. Очень хорошая картина.

– Разве ваша вера не запрещает изображать людей?

– Нельзя изображать лицо… – серьезно ответил человек в талесе. – И я его, как видите, не изобразил.

– Вы нарисовали так, что и без лица все стало ясно.

Человек довольно ухмыльнулся. Монаха тянуло к этому человеку… Он когда-то странно любил его судорожной, нервной любовью… Это потом его научили, как монаха, не привязываться ни к кому слишком сильно, не принимать ничего слишком близко.

– Нас Провидение свело тут, на краю земли…

– Не на краю… Тут центр земли. Мы встретились на Святой Земле, и в этом проявилась воля Й`ахве.

– Воля Божья, – согласно кивнул монах.