Мозаика жизни

Монеты соединены друг с другом посредством двух других маленьких кружочков.

Иногда в таких монистах сверкали и звенели по 50 и более монет, а также бусы из янтаря и других камней, натуральных и искусственных. Возможно, этот набор составлялся по каким-то правилам, об этом я вряд ли уже узнаю, а тогда не спросила.

Теперь все курдианки, даже немолодые, одеты обычно, по-европейски и их с виду не очень отличишь от грузинок.

Этот процесс начался в 60-е годы и уже завершён, а мне немного грустно, потому что исчезли эти милые дамы, которые как цветы на асфальте украшали улицы Тбилиси и иногда ворчали на нерасторопных прохожих, которые не очень ловко увёртывались от их огромной метлы или от брызг леек.

Когда я писала всё это, Дато мне прислал смску. Сандрик приехал в Ленинград, в командировку (не хочу и не могу написать – в Санкт-Петербург) и вчера вечером они в кафе «Авлабар» ели хинкали и аджарские хачапури. Дато был очень доволен. Когда-нибудь он поймёт, что он потерял! Авлабар.

Хозяин этого заведения, несомненно, тбилисский армянин. В Авлабаре и сейчас компактно живут тбилисские армяне. Догадываются ли об этом русские, которые в Ленинграде недалеко от Исаакиевского собора заглядывают в кафе «Авлабар», знают ли, что это кусочек Тбилиси с его особенностями?

4. Война. Бабушка

За свою долгую жизнь, я, пока что, пережила две войны. Первая – это Великая Отечественная (или Вторая мировая), а вторая – которую Россия вела на территории Грузии несколько дней в 2008 году, «принуждая к миру», слегка отдохнув после чеченских войн.

Здесь я речь веду не о второй, потому что эта война не воспоминание, а почти сегодняшний день, а вспоминаю ту, которая началась в 1941 году, когда я, совсем маленькая, лежала в инфекционной больнице со скарлатиной, и, стоя на подоконнике палаты, махала рукой папе, который на второй день войны, уже в военной форме, прощался со мной и с мамой.

Эта война многое определила в моей жизни и прежде всего то, что я пошла учиться в русскую школу – таково было желание отца, высказанное им в письме маме, написанном им во время тяжелейших боёв в Керчи, в начале войны.

Фашисты, как известно, не были на территории Грузии, но они рвались к ней. Конечно, им, прежде всего, нужна была бакинская нефть. Но, перейдя Главный Кавказский хребет, они должны были пройти Грузию, чтобы войти в Азербайджан. Напряжение было колоссальным. Его чувствовала даже я, совсем малышка.