Тайны Звенящих холмов

 – Вишена, ты, каменный человек, иди сюда, смой с себя золотую пыль!

Тот, кто отзывался на имя Вишена, тоже сбросил свою ношу и с наслаждением распрямился.

Он был выше и мощнее своего попутчика, и его светлые волосы вились.

– Да, Эйнар, ещё солнце не прошло в зенит, а мы уже сдохли, как рыбы без воды. Вот что значит два года мотаться в ладье, без берега. Ноги быстро отвыкают от суши и идут нехотя. – Вишена воткнул рядом с мешком короткое, тяжёлое копьё, пристроил рядом буковый лук и опустился на траву.

Эйнар, уже наплескавшись в холодной воде, отжал свою рыжую бороду и принялся набирать воду в небольшой кожаный мешок, пуская из него пузыри и отгоняя от его горловины головастые личинки:

– Иди, иди искупайся, чего застыл на месте, как идол?

– Это золотое барахло требует присмотра.

– Нашёл место, где присматривать. Да тут на день пути вокруг ни одной живой души нет. Дураки-дровосеки не в счёт. Ты что, Эйнар?

– Мне кажется, здесь кто-то есть.

Кто-то следит за нами, – сказал Эйнар и потрогал янтарный амулет на шее. – Это земля стреблян. Здесь, у Журчащего Крапа, начинаются их владения.

Отец говорил мне, когда был жив, что это злое и многочисленное племя. У них много родов, которые постоянно враждуют между собой. Стребляне приносят богам человеческие жертвы и всегда убивают пленных. Самый жестокий народ в Гардарике.

– Ты вещаешь прямо как волх. – Эйнар ухмыльнулся, однако при этом начал косить глазами на валуны у поворота ручья, где ему почудилось лёгкое движение.

 – Нет, нет, это просто бобры строят свои хатки.

– Я не волх, просто мой отец долго жил рядом с ними. Он говорил, что стребляне не самые лучшие соседи. – Он всё ещё сжимал в кулаке свой амулет, чувствуя, как прохладный камень начинает теплеть.

– Ладно, это всё понятно. А вот с этим золотым барахлом нужно что-то решать. Так мы никогда не дойдём до Полоцка. – Эйнар пнул один из громадных мешков ногой.

 – Бродить по Гардарике с двумя кулями золота всё равно что проклинать Одина во время шторма. Из-за этого золота мы не можем двигаться ни по дороге, ни по реке, не можем просить ночлега в деревнях и на пристанях, не рискуя быть зарезанными во сне. В конце концов, это даже не наше золото. Мы дали клятву конунгу Гердрику сохранить сокровища для его дочерей, но не обещали таскать их по всему свету.