Обреченные на вымирание

Обреченные на вымирание

Андрей Деткин

С отлетом последнего корабля с переселенцами на Новую Землю Федор Михайлович Бородулин остался вместе с прочими «забракованными» доживать на умирающей планете. И оставить бы судьбе человека в покое, дать спокойно уйти. Нет, ко всему прочему, обрушила на его голову и головы таких же бедолаг новую напасть – нашествие жутких космических тварей. Что могло заставить отчаявшегося пенсионера-фаталиста вновь ощутить вкус жизни и всеми силами уцепиться за призрачную надежду спасения, а в итоге стать героем? Да, героем.

Именно так. Порой человек сам не знает, на что способен, пока не припечет. Большое сердце, сострадание, необоримое стремление спасти ближнего своего творит с человеком чудеса.

Андрей Деткин

Обреченные на вымирание

Глава 1. Ценный специалист

Я поставил поднос на стол, сел спиной к залу. Всегда сажусь к ним спиной. Неприятно смотреть на сушеные, морщинистые старческие физиономии. На седые головы, на отполированные черепа в пигментных пятнах, на уши с пушком, словно заплесневелые, на волосы из ноздрей, похожие на усы тараканов, на морщинистую желтоватую, словно восковую, кожу, бесцветные склеротичные глаза, высосанные паскудной жизнью, и видеть в них свое недалекое будущее.

Хватало издаваемого ими чавканья, хлюпанья, кашля, стука ложек о металлические тарелки, скрипа стульев по кафелю и мрачного, словно загробного, гула голосов.

Чувствовал их запах, и меня передергивало. Ниже склонялся над похлебкой, окуная голову в гороховый пар, и все равно не спасался.

Этим омертвелым душком, казалось, пропитано все кругом. Ветерок сметает сухие литья с крестов, склепов, столиков, скамеек, просачивается сквозь ограды, касается парафиновых цветков, пролетает через омертвелое, застывшее кладбище и проникает в столовку вместе с ними. Бр-р-р.

Я, знаете ли, предпочитаю трапезничать в одиночестве. Но в тот день ко мне подсели двое, без приглашения. Один высокий, с грубо слепленной ряхой: лоб приплюснут, раздавшиеся скулы, массивная челюсть.

Синий замасленный комбинезон был настолько ему мал, что расстегнутые рукава вздернулись до середины предплечий, а ткань на пузе натянулась, как парус, под крепким ветром.

Второй – его антагонист, щуплый, лет двадцати семи, постоянно ерзал на стуле, словно у него где-то свербело. Юркий жуликоватый взгляд шнырял по сторонам, скользил по моему лицу, словно бы не замечая его, и все сваливался куда-то вправо.