Прошу на бис!

Студиоузы, знаешь ли, представляют своего рода элиту… правящий класс! Я уловил это буквально с первых дней. Понял и другое: завоевав доверие прочих парней, я смогу покорить всю Болонью… в определенном смысле! Смеешься? Зря. Ты не знаешь, какой властью обладают студенты – ну, по крайней мере, в Болонье. Конечно, власть неформальная, но мне-то было не привыкать к нелегальности!

Я быстро показал, чего стою. Пришлось кое-кого поколотить, иных поставить на место… ну, а большинству я просто на примере разъяснил, что значит жить на полную катушку! О, это я умел! И вскоре мной начали восхищаться, завидовать моему умению наслаждаться жизнью, ни в чем себе не отказывая.

Помогали и деньги, конечно. Когда ты богат, весь мир с его благами принадлежит тебе… бери, что хочешь, делай, что пожелаешь!

В общем, пару месяцев спустя я уже возглавлял нечто вроде студенческой банды. Нас называли 10 Дьяволов – забавно, правда, учитывая, что я обучался на факультете теологии?

Чем мы занимались? Ну, ясно чем! Немного хулиганили, шалили… пили допьяну, ели досыта… и покоряли женщин! Это было главным.

И тут я, опять-таки, лидировал!

Гаспар оказался прав. Девчонки и раньше оказывали мне предпочтение, а теперь, когда я стал “без пяти минут” священнослужителем, просто тучами роились, тянулись, как пчелки к цветку… внешне я и сейчас ничего, а в те годы был… ну… красавец-мужчина! И не дурак… как не попытаться соблазнить такого? Я охотно поддавался их чарам…

Скажу без ложной скромности: о моих любовных подвигам буквально слагали легенды! Шептались, будто я лишил невинности сотни девственных девиц и толкнул на путь разврата уйму замужних леди… не знаю на счет сотен, но преувеличения в этих слухах было мало.

И все шло отлично, пока я не столкнулся с неожиданным препятствием в лице отца одной из моих пассий… Итак, пришло время рассказать о том…

…как я попал в ловушку!

Добропорядочные родители молодых отпрысков в Болонье меня побаивались, вздрагивали при одном лишь упоминании моего имени.

Причем меня опасались даже те, у кого были только сыновья! Еще бы, а вдруг я толкну их драгоценных мальчиков на дурную дорожку? Сделаю такими же, как я, шалопаями и хулиганами?!

Этот страх был мне полезен. Со времен Адама и Евы известно: все запретное аппетитнее и прельстительнее. И категорическое табу строгих отцов сделало меня еще более привлекательным в глазах юных прелестниц.

Родительского гнева я не опасался.