За горизонт

Скудный рацион, антисанитария, наземные хищники… Казалось бы, самое время сплотиться против общей беды, решать проблемы сообща. Но, разбившись на колонии и независимые «государства», обитатели подземки погрязли в раздорах, грабеже и междоусобных войнах, тем самым стремительно приближая трагическую развязку.

«Станции пустеют на глазах. Мы вырождаемся…»

Кажется, так сказал отец? Его слова лишь подтверждали то, в чем уже пришлось неоднократно убеждаться самому, поскитавшись по подземке во время недавней истории с Черным Санитаром.

К мрачным мыслям, лениво шевелящимся в окутанном дремотой сознании, добавилось вдруг необъяснимое чувство тревоги. Острое и понуждающее действовать без проволочек. Какие-то мгновения

Глеб еще сомневался, затем открыл глаза, бесшумно выбрался из уютного тепла кровати и выскочил в коридор. В темноте он не сразу заметил высокую неподвижную фигуру и сначала порядком струхнул, буквально налетев на неожиданное препятствие. Но, признав знакомый силуэт, успокоился. Таран стоял, застыв, напротив гермодвери и словно гончая, взявшая след, прислушивался к чему-то, недосягаемому пока слуху мальчика.

Поймав взгляд сталкера, Глеб прочитал в нем ту же тревогу, что мгновение назад ощутил сам.

Собравшись было задать вопрос, крутившийся на языке все это время, мальчик вдруг осекся, разглядев в полумраке предупреждающий жест отца. Тот призывал к молчанию, не прекращая попыток идентифицировать источник надвигающейся опасности.

Протяжная трель телефонного аппарата, висевшего на стене, прорезала тишину внезапно, заставив обоих нервно вздрогнуть.

Дорогостоящую связь с центральными станциями технари протянули в бомбоубежище Тарана совсем недавно, под нажимом начальника Сенной, Виктора Терентьева. После расследования дела о взрыве на острове Мощном, Тертый проникся особой симпатией к наемнику, сумевшему предотвратить конфликт с моряками Вавилона, и взял на себя расходы по прокладке выделенной линии, чтобы в случае чего иметь возможность оперативно «достучаться» до полезного знакомца.

Похоже, звонил сейчас именно он, один из самых бойких дельцов Торгового Города. О чем Терентьев говорил и почему вышел на связь в столь неурочное время, Глеб мог только догадываться. Со своего места паренек слышал лишь непрекращающийся ни на секунду бубнеж, разбавленный частыми восклицаниями. Судя по реакции Тарана, сжавшего трубку аппарата до белизны пальцев, новости не сулили ничего хорошего.

– Да, Витя, я понял. Это шанс.