Сказ о Кугыже

Глаза прячет, изредка только поглядывает, жалостливо так. Тоска откуда-то накатила, прям за душу взяла и давай крутить, жилы на веретено наматывать. Напрядет, что ткать затеет? Одежу погребальную? Всплыло, как боялся маленьким, что отец с мамкой любить его бросят: так муторно стало, поплыло перед глазами.

Вдруг как что-то в бок ткнуло и в ухо дыхнуло голосом отцовским: «Кугыжка! Сынка, что ж ты?!..» И как взор прояснило: чудо мелкое уже вплотную. Глаза – как угли злобой горят, рот в два раза больше растянулся, губы чёрные и зубы в нем железные: как иголки, частоколом.

Бросилось! Только успел Кугыжа древко валашки подставить, клацнула железная пасть да не справилась с дубом заговоренным. Зачерпнул Кугыжа горсть из кошеля, как руку кто направил, развихрень-травы, сыпанул в морду чуду. Славилась та трава тем, что все не настоящее развеивала, только суть оставляла.

Высыпались страшные зубы, рот уменьшился, уголья глаз потухли и зелёными стали. Было чудо мерзкое страшное – мальчонка оказался.

Понял Кугыжа, как может слабость сожрать. Но понял так же, что, по сути, и нет её, иначе не подействовала бы развихрень-трава. Мальчонка есть, любят которого. В мужчину вырос, с бородищей, которого тоже любят не меньше, хоть и не такой уже хорошенький. Пирогами мамкиными повеяло, и отец за плечом в усы улыбнулся. Кивнул мальчонка напротив, рукой помахал и в воздухе растворился.

Выдохнул Кугыжа, хотел было податься уже из пещеры наверх, а тут туман рассеялся.

– О, мясо свежее, – говорят.

Орки. Мышцой бугрятся, наглые, ухмыляются. Смотрят с превосходством, клыки скалят глумливо.

– Ну что, мозгляк? – порыкивают, – вещички скидывай, да и сам подгребай. Борзый ты походу шибко, лезешь куда не надо. Ща научим. А потом наверх к тебе поднимемся, разведаемся…

Оторопь накатила на Кугыжу, слабость в ногах появилась и в животе пустота.

Как будто подпёрли сзади: отец с одного плеча, дед с другого. А за ними ещё родня и ещё. Стыдно стало Кугыже, валашку ловчее перехватил.

– Сюда идите, – говорит. – Хоть по одному, хоть все разом. Говорить с вами буду, как вам понятно.

Не пошли орки, переглядываться принялись.

– Пошутили мы, – говорят.

А главный орк, самый здоровый, с уважением так на руки Кугыжи покосился.