Где эта улица, где этот дом

Где эта улица, где этот дом

Евгений Захарович Воробьев

Военное детство

Люди остаются людьми даже на войне, под давлением постоянного риска и страха. Они готовы сражаться до последней капли крови, но, когда случается минута передышки, успевают и новый дом для скворцов построить, и пересдать математику за выпускной класс.

К 75-летию Победы в Великой Отечественной войне.

Для среднего школьного возраста.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Евгений Воробьёв

Где эта улица, где этот дом

Рассказы

© Воробьёв Е.

© Верейский О. Г., наследники, рисунки, 1952

© Составление, оформление серии. АО «Издательство «Детская литература», 2020

* * *

Нет ничего дороже

1

Столь маленькой станции больше подошло бы название разъезда или полустанка. Курьерский поезд высокомерно пролетал мимо, почти не снижая хода на стрелках, не снисходя к этой глуши. И даже неторопливый почтовый поезд задерживался здесь минуты на две, не больше.

Левашов не успел хорошенько осмотреться, надеть кожанку, закурить, как с ним уже поравнялся хвост поезда. На ступеньке последнего вагона стоял скучающий кондуктор. Он держал в руке такой обтрепанный флажок, что нельзя было понять, какого же он цвета – желтого или красного. В лицо ударили крошки шлака и песчинки. Следом за поездом, не отставая от него, кружилась своя маленькая метель, пахнущая перегретыми буксами и каменноугольной смолой.

Вокзалом служил пассажирский вагон, снятый с колес.

С севера, вплотную к станции, подступал лес, и по кромке его, по соседству с железнодорожным полотном, шел большак. Левее, за лесом, лежала деревня, названия которой Левашов не помнил.

Несколько женщин в платках, военный с зеленым сундучком, старик в несвоевременном ватнике и девушка с гитарой торопливо, держась вместе, зашагали по большаку налево.

Левашов ушел по шпалам в противоположную сторону. Насколько он помнил, ему следовало дойти до семафора, перейти через рельсы и свернуть на проселок, идущий полем. Он несколько раз оглядывался на группу удаляющихся пассажиров. У него попутчиков не нашлось…

Перед отъездом из Москвы все было ясно и просто. Давно, еще во время войны, он клятвенно обещал себе, если останется жив, проведать Большие Нитяжи?, поклониться Алексею Скорнякову.