Дневник наблюдателя

Дневник наблюдателя

Faeton Ol'bers

Молодой учитель, мечтающий о жизни рок-музыканта, наблюдает за вами через свои очки. В «Дневнике Наблюдателя» мы читаем о взрослении человека, скрывающегося за именем Фаэтон Олберс, видим его общение с богом и миром растений. Он столько всего делает не для себя, а в угоду другим людям, что решает создать в своей голове новую вселенную, в которой, в первую очередь, он будет счастлив сам. Мы говорим с автором в его записях, когда никого нет рядом и, кажется, что он понимает нас как никто другой.

Книга содержит нецензурную брань.

Дневник наблюдателя

Faeton Ol'bers

Знай, то, что тут происходит – это и есть искусство, мы обречены служить ему. Будь то кисть или перо, карандаш с линейкой, струны или клавиши.

Мы наполняем один кувшин.

Мы черпаем из одного ручья.

Имя ему – уважение.

© Faeton Ol'bers, 2019

ISBN 978-5-0050-1779-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть 1 Дневники

«Право, изящный стиль подобен шёлковому полотну, зачастую прикрывающему экзему.

»

А. Камю

Декабрь’18

1

Я сижу за роялем, 9 утра, жду учеников. Локти опираются на инструмент со звуком «унн ёёу». Я несколько раз повторяю его, пытаюсь услышать звук в буквах. Музыка и литература, кажется, никак не связаны.

Можно сколько угодно слушать Губайдулину, шестидесятников или The Cure и научиться играть похоже, слышать похоже, видеть те же скрябиновские цвета.

Наблюдать за течением осени, каждый лист – цветок, и проходить мимо. Всюду проходить мимо, наслаждаться и останавливаться. На третьем этаже слышно, как открывается дверь в парадной, дети бегут: я хочу спрятаться в шкафу или за рояль, таков Ваш учитель – он боится вас сам.

Собирать грибы в лесу и забывать их на лавочке, ловить рыбу и отпускать её. Мы столько всего делаем не для себя, но в угоду, что кажется мир вот-вот разорвётся от почтения и великодушия.

Я иду домой в полночь, пинаю листья, и вижу как пьяницы разбивают фонари – им слишком светло сегодня. Напрасно, это сияет моя душа.

Трудно заметить с какого периода обезличенное стало частным, моё мнение подстаивается под мнение других, теперь не идёт вразрез. Всё время помню о том, что внутри – море без конца и края, в нём не за что уцепиться, ни якоря, ни кораблей. Делать на радость другим: мне не сложно, и пусть будет так, и не иначе.