Безделица

Прабабушка считала, что, пожалуй, и не следует ему помогать и напрямую сообщала это своей внучке, которая тогда отвечала ей юным непониманием. Только спустя несколько лет после её кончины Прекрасная Елена поняла, что любовь эта заключалась в неиссякаемой вере в любимого и в острейшей ее искренности. Со временем прадедушка вставал и со слезами вспоминал, как в войну говорил себе, упав на снег от бессилия: «Вставай, Алёша, вставай и иди!». Так всю свою жизнь он, будучи почти всегда немного угрюмым, вставал и шёл, дойдя в конце концов до одного из тех мест, пред которыми даже герой становится павшим, но уже навсегда, Алёшей.

Но это было потом. Сейчас в дом вбегает маленький мальчик с книжным, напоминавшим перелистывание страницы, именем – маленький Ф. Он очень любил прабабушку. Стоит заметить, что Ф. был мальчиком капризным и сначала попросту жить не мог без бабули. Как только он просыпался (очень часто в её розовой комнате с большим количеством икон и репродукцией Шишкина на одной из стен), первым делом он слышал глухой свист – это была бабуля, дувшая на кофе с горкой, который неизменно наливался в чашку, похожую на китайский фарфор, то есть наполовину белую, а наполовину… тёмно-синюю с золотыми порою разливами. Окно, что неспособен был укрыть даже шерстяной плед, который в трагичнейшем из всех смыслов сопровождал её до конца жизни, источало дышащий свет, тот, что ощущает больной впервые за страшнейшую из недель, когда кажется, что вот-вот прошипит ему в тишине старая сопящая смерть, но в последнее из мгновений его пробуждает холодное дымное утро. Но сейчас в нём лежит маленький Ф. и зовёт бабулю, которая, трижды сказав, что идёт, в самом деле приходила и спрашивала, что мальчик будет на завтрак, а затем отправляла его умываться, непременно наказав сполоснуть лицо трижды, чтобы «прыщиков не было». Затем Ф. завтракал, чаще всего обильно (что позже привело его к лишнему весу) и счастливым отправлялся то гулять, то просто бегать по комнатам, восхищаясь просторами дома. Дом был куплен родителями, когда мальчик и себя-то не помнил. Единственное, что помнилось ему – это ремонт, да и то только лишь урывками: голубика со сливками, серые стены, огромная лестница, по которой пробежит не один человек, щели в этой лестнице, падение в которые непременно влекло за собой экспедицию в сокровищницу забытых предками труб и газовых котлов – подвал.