Наше отечество

Наше отечество

Филипп Филиппович Лукин

Князь С.П. Трубецкой писал потом, что Россия по окончании Отечественной войны «смыла позор Тильзитского мира, разорвала оковы, наложенные властителем Европы, твердою ногою заняла первое место между сильнейшими государствами в мире». Многие молодые люди, офицеры, вернувшиеся победителями с той войны, верили, что настала эпоха самостоятельности и внутреннего благоденствия. «Имя императора Александра гремело во всем просвещенном мире; народы и государи, пораженные его великодушием, предавали судьбу свою его воле: Россия гордилась им и ожидала от него новой для себя судьбы».

Каким же образом эти самые герои оказались на Сенатской площади 14 декабря 1825 года, да еще полные решимости учинить кровавую расправу над всей царской семьей? Тогда не случилось, но грядущее неотступно стучалось в двери…

Филипп Лукин

Наше отечество

Нельзя быть гражданином вселенной, не будучи патриотом, одно только наше отечество может привязать нас ко всей вселенной так, как маленький уголок земли, в котором родились мы, связывает нас с нашим отечеством.

Андрей Тургенев, 1801г.

Пролог

И боги имели свой адрес прописки

в межзвёздном пространстве, а люди издревле

сложить одряхлевшие кости стремились

под сенью дерев на отчей сторонке.

Случайный пришлец не примет бессмертья

в цветущих краях, но смерть хладнокровно

с открытым забралом охотнее встретит

в засушливых почвах родного пейзажа.

Какие бы не бороздил он просторы

вселенной, однако по совести скажет

без всяких сомнений, что дым из родного

отечества ярче огня на чужбине.

1

Случилось там вот что. Сенатор Менений

Агриппа рассказывал старую басню

собравшимся около Рима плебеям

о бунте конечностей против желудка.

– Нахлебник! – решили единогласно

рабочие руки и ноги. – К тому же

засел в середине и жрёт понапрасну

еду, предназначенную коллективу.

Мораль же сей притчи в том, что снаружи

отдельным товарищам сразу не видно

кипучей активности органов, дружно

ведущих борьбу за целостность тела.

Вот так вот до масс доводил примитивно

работу сената Агриппа Менений.

Сработала сказка, сенаторы в Риме

умели красиво рассказывать, даром

не ели свой хлеб, но именно с хлеба

на этот раз и разыгралась вся драма.

Повысили цены! Бывает. Но дело

не в этом, а в том, что с рабочим народом

повёл себя слишком уж грубо сенатор

по имени Марций, весьма благородный.