Мигрант в столице

К примеру, на одном из них Светлана Георгиевна Мирошниченко начала говорить о том, что язык воистину живой организм – с течением времени появляются новые слова, а старые, ставшие привычными в повседневном обиходе, приобретают новые оттенки. Как сейчас помню, с какими смешками мы с одноклассниками тогда встретили приведенный ею наглядный пример: «слово «трахнуть» – что означает?».

Вот-вот, совсем не то, о чем вы все подумали. На самом деле это, к примеру, ударить по чему-либо с треском, с громким звуком…

Теперь перекинемся в наши дни, когда «новоязы» появляются и исчезают чуть ли не ежедневно.

Какая ассоциация в первую очередь возникает у большинства людей по всему миру на слово «мигрант»?

Малообразованный, плохо обученный, неквалифицированный работник на стройке или в сельском хозяйстве, молчаливый из-за незнания языка «искатель лучшей жизни», склонный к криминальным выкрутасам нежелательный сосед?

К сожалению, во множестве случаев, скорее всего, оправданное мнение.

Однако ведь в нашей непредсказуемой жизни всегда есть исключения, и никогда не знаешь заранее, с кем тебя свела судьба.

Для дальнейшего развития мысли приведу еще одно устаревшее слово, термин, а я бы оттенил дополнительно – все еще плохо изученное явление общественной жизни, хотя оно идет из глубины веков. Какие ассоциации возникнут, если вам, уважаемые читатели, напомнят почти забытое понятие «дервиш», «дивана» («безумец», не от мира сего»)?

У большинства наших современников, скорее всего, никакие, кроме «что-то восточное».

Чуть более продвинутые могут вспомнить упоминаемое в исторических романах и в кинофильмах «на тему» понятие – «бродяга в рваной пыльной одежде», «таскающие по дорогам назойливые попрошайки».

Однако в реальности, если не подводит моя память, в начальный период возникновения данного интереснейшего явления в глубокой древности дервиши выполняли крайне важную функцию в общественной жизни восточных народов. Естественно, практически все они реально являлись истинными бродягами (то бишь, «мигрантами»!), выделяющимися своими нескончаемыми переходами даже среди кочевников той эпохи, своего рода культурное «перекати-поле», гонимое по свету непрекращающимися ветрами странствий.

Я бы предпочел называть их «познаватели мира и людей в нем; переносчики мыслей и знаний между теми и иными общинами – и соседствующими друг с другом, и с находящимися за далекими горами и равнинами».