Партизаны последнего времени

– И потому ты так упорно уклонялась от этого разговора? Вижу противоречие: вам нужно как можно больше союзников, и в то же время вы шарахаетесь от каждого встречного.

– Чудак. Это опасно. О нас уже знают. У них всё схвачено, на них работают все разведки мира. Они, конечно, хотели бы подсунуть нам шпиона, который будет докладывать о каждом нашем шаге и в конце концов попробует разложить организацию изнутри.

– И ты считала меня шпионом…

– Я – нет. И ты знаешь – почему. Но вот другие…

– Юрик?

– Они с Толиком лишь представители, так сказать – полномочные делегаты.

Они должны были на тебя посмотреть, раз ты появился рядом со мною. Кстати, к определенному выводу они так и не пришли.

– То есть я всё же могу оказаться шпионом?

– С их точки зрения – да.

– И как же быть?

– Мы поедем к Масенке.

– Кто это такой?

– Поедешь – узнаешь. Ты ведь поедешь? Я рада, что мы будем вместе. По настоящему, нельзя смотреть в разные стороны и делать вид, что мы любим друг друга.

Она, кажется, сказала больше, чем хотела сказать, и снова взялась за кружку, словно спеша ею отгородиться от только что прозвучавших слов.

Чай остыл, и пить его было невкусно. И все-таки она сделала несколько ленивых глотков, прежде чем Павел высвободил кружку из ее пальцев. Лишившись опоры, ее пальчики сжались в кулачок, – так улитка прячется в домик, когда ее снимаешь с листа. С нежною силой Павел расцепил кулачок и сплел ее пальцы с своими.

Инна поглядела ему в лицо насторожено и напряженно:

– Мы ведь еще не говорили с тобой о любви?

Павел кивнул.

– Давай исправим это прямо сейчас. Любимая… – Он все-таки сказал это, и сам задохнулся от навалившегося на него смысла прозвучавшего слова.

– Нет-нет, прошу тебя, не надо, только не сейчас, – Инна отчаянно затрясла головой.

– Почему?

– Пашенька, пойми меня правильно. Дело не в том, что я не верю тебе, – я тебе верю. Но какой мужчина при таких обстоятельствах не стал бы клясться в любви? Ночь, полуобнаженная симпатичная девушка рядом, так сказать тет-а-тет, романтические приключения, предшествовавшие ночи, – тут всякий почувствует себя влюбленным.

Ты, конечно, не всякий, но давай оставим слова для более холодной обстановки, тогда они обретут свою настоящую цену.

Павел сделал неопределенный жест, не зная, следует ли ему обижаться.

– Не пора ли уже выключить свет? – спросила она.

Он подчинился и, выйдя к выключателю в коридор, услышал, как за ним закрылась дверь в кухню.