Три сказки о купцах

Три сказки о купцах

Игорь Дасиевич Шиповских

Сказки о купеческой хватке и надменности, о самонадеянности и снисходительности, и конечно о любви, которая не выбирает ни время, ни человека, она просто возникает, и ничего уже с ней не поделать. А действие этих вполне поучительных историй происходит в нашем царстве-государстве в давние добрые времена, когда купечество жило и процветало, а оттого порядок жизни на свой лад меняло. Но случалось и так, что у купцов всё шло, не очень хорошо, иначе говоря, купец предполагает, а жизнь располагает… Иллюстрация обложки: автор текста – Игорь Шиповских.

Игорь Шиповских

Три сказки о купцах

Сказка о зависти купецкой и нежданной любви молодецкой

1

В одном небольшом, но весьма уютном губернском городке N-ске, рядом с центральной ярмарочной площадью, в добротных и ухоженных домах жили два соседа купца хватких молодца. Однако сразу стоит заметить, что из них двоих всего лишь один был молодцем, а вот второй скорее являлся его подобием, потому как ни возрастом, ни комплекцией не годился для столь лестного звания, молодец.

Кстати о званиях и именах; первого купца, что был помоложе и попроворней, звали Игнат с дивным прозвищем «Скоробогат».

Ну а второго купца, вечного конкурента и соперника Игната, кликали старинным именем Скавроний, отчего все местные мальчишки дразнили его «сковородой», хотя на самом деле его имя происходило от польского нарицательного «skowron», что означает «жаворонок». Правда, сам Скавроний на птичку вовсе не походил, и даже наоборот был настолько полнотел и пышен, что больше напоминал переевшего малины медведя, чем порхающую птаху.

Зато Игнат Скоробогат был его абсолютной противоположностью; ростом высок, фигурой статен, всегда подтянут и одет по последней европейской моде. Он даже как-то однажды, а именно в 1889-ом году, самолично и по случаю побывал на всемирной выставке в Париже. Вот оттуда-то он и подхватил эту привычку форсить в изысканных нарядах. Впрочем, Игнат и по возрасту больше подходил для этого, ведь он был моложе своего соперника Скаврония лет этак на пятнадцать.

А по годам как раз соответствовал младшей сестре Скаврония, юной, но уже чуть перезревшей для замужества Пелагеи.

И вот эта лёгкая «чуть перезрелость» постоянно нагоняла на Пелагею смертную тоску, отчего в животе у неё начинало сильно урчать, и моментально просыпался зверский аппетит, который можно было унять лишь изрядной порцией пирожных с кремом.