Мера бытия

Не разговаривая, она вонзила лопату в землю так яростно, словно хотела перерубить напополам земной шар. Глядя на работающих, люди поднимались один за другим. Через мгновение окоп снова наполнился звоном металла и рёвом машин, подвозивших бетонные надолбы. Теперь на обстрел никто не обращал внимания. Падающих поднимали, оттаскивали в сторону и снова начинали выворачивать тяжёлый грунт пополам с камнями.

Когда самолёт отвернул в сторону, мама с Катей взялись за носилки со скользкими ручками.

Мама вдруг сказала:

– Послушай, Катя, если меня убьют, то ты должна…

Страшная мысль о маминой смерти холодком проскользнула в горло:

– Как убьют?! Мама, что ты такое говоришь? Тебя не могу убить! – От собственного крика у Кати заложило уши.

Мама повысила голос, сказав с ровной учительской интонацией:

– Если меня убьют, то ты должна пробираться в Ленинград к моей сестре.

От удивления Катя едва не выпустила из рук носилки:

– Мама, у тебя что, есть сестра? Я думала, что у нас нет родственников! Почему ты мне раньше ничего не говорила?

Она через плечо оглянулась на маму, поразившись её отрешённому взгляду, направленному сквозь пространство.

– Тебе не надо было про неё знать, – сказала мама после паузы, перемежая слова свистящим дыханием. – В последний раз мы с Людой виделись до твоего рождения.

На миг Катя даже забыла, что они с мамой стоят посреди поля, сгибаясь под тяжестью самодельных носилок. На языке крутились вопросы, которыми в другое время она засыпала бы маму с головы до ног.

Её давно мучило, что она ничего не знает про отца и дедушек-бабушек, а оказывается, у мамы есть ещё и сестра. Настоящая, родная сестра!

Новая пулемётная очередь заставила их отпрянуть в сторону. Одна из пуль, взметнув сухой фонтанчик, ударила в песок на носилках.

Теперь мамин голос не прерывался и не хрипел, внезапно обретя силу и звучность:

– Запомни, у нас дома в саквояже лежит посылка от моей сестры.

Там есть обратный адрес. Разыщешь по нему Людмилу и вернёшь ей посылку. Скажешь, мне от неё ничего не надо, но тебя пусть приютит, хотя бы на время, пока не найдёшь другое жильё.

Катя упрямо вздёрнула подбородок:

– Мама, как только мне исполнится восемнадцать, я пойду на фронт!

– Не видишь – здесь тоже фронт, только вместо винтовки у нас лопаты. – Мама как-то неловко наклонила голову набок и мягко отпустила носилки, уткнувшись лицом в песок.