Рыцарская академия. Книга 1

– … так это нахождение Бюрена в гуще событий, – услышал Василий окончание фразы молодого собеседника.

– И Вас это тоже удивляет?

– Признаться, да. Отчего он вдруг покинул тёплое крыло государыни и трётся в Варшаве между иноземными посланниками? Ведь у него нет ни военного опыта, ни способностей к дипломатии!

– Зато есть отменный нюх!! Не обольщайтесь, глядя на то, как наш фаворит улыбается и перед всеми заискивает. Этот курляндец не так-то прост!

– Полагаете?

– Вот помяните моё слово! Он построит головокружительную карьеру! Передайте братьям, чтоб были с ним осторожнее.

– Сын конюха?!

– Чему Вы удивляетесь? Это Россия, мой дорогой друг. Сын пироженщика здесь стал Светлейшим князем, крестьянская девчонка – царицей. Отчего же сын конюха не может стать герцогом?! – он усмехнулся, – К слову сказать, я и сам был сыном бедного лютеранского пастыря.

Съехав с моста, кучер остановил карету возле церкви Исаакия. Микуров спрыгнул, отбежав на безопасное расстояние и спрятался за строительную насыпь. Увидел, как собеседники распрощались. Молодой красавец-дворянин вышел, и направился пешком прямо. А карета повернула вправо на набережную и почти сразу остановилась – у второго от угла каменного дома.

Василий издали наблюдал, как из дома выбежал слуга, почтительно открыл дверцу кареты, разложил ступеньки. Опираясь на его руку, из кареты вышел господин с тростью. Издалека он показался Василию совсем не старым: невысокого роста, слегка полноват, в скромном кафтане и шляпе из чёрного сукна.

– Микура!! – грянуло вдруг у него над самым ухом.

И в тот же миг на него обрушился Лопухин, гробастая друга в крепкие объятья. Рядом возник сияющий улыбкой Голицын, сжимая в руках два огромных бумажных куля, доверху набитых сахарными леденцами.

Василий опешил:

– Лопух… Митяй… Вы как тут оказались?! И откуда столько сладостей?!

– Слушай, Микура! Мы сейчас тебе ТАКОЕ расскажем!!!

– Погоди, – осадил друга Василий, – Лопух, видишь карету возле дома на набережной? Не знаешь, чей это дом?

Ванька пригляделся внимательнее:

– А-а… Этот. Знаю, конечно! Канцлера Остермана.