Демон Аль-Джибели

Звякнули амулеты.

Зафира было сложно обхватить руками. Он пах потом, сладостями и перцем.

– Зафир, – сказал, отстранившись, Бахмати, – тебе не следует стучать так громко.

– Почему? – удивился страж. – Демоны не боятся меня?

Маленькие глаза его мгновенно наполнились слезами, а рот скривился, как у обиженного ребенка.

– Боятся, конечно, боятся, – успокоил его Бахмати. – Видишь, никого нет. Но людям хочется и поспать.

– Они могут спать спокойно, – повеселел Зафир и крикнул в ночное небо: – Спите спокойно!

Бахмати перехватил дребезжащую колотушку.

– Погоди, – сказал он здоровяку, – как они могут спать спокойно, если ты кричишь?

Зафир нахмурился.

Палец его полез в ноздрю и там застрял.

Бахмати наблюдал, как мысль бродит внутри Зафира. Вот она словно бы толкнулась в правую сторону лба, вызвав излом брови, вот с языком надула щеку, а вот – по взметнувшейся пятерне – ударила в затылок.

– Ха, Бахмати! Непростая задачка.

Страж переступил. Палец нашел вторую ноздрю.

Наверное, так тоже можно дотянуться до умной мысли.

– Ты подумай, подумай, – Бахмати взял здоровяка под локоть и повел в конец улочки. – Только не здесь, хорошо? Завтра ответишь. Пока, Зафир.

– Пока, Бахмати, – прогундел страж.

Бахмати подождал, пока тот не утопает, посвечивая лампой на низкие крыши, в сторону базарной площади, и, вздохнув, вернулся к семье Сомхали.

Мальчишка уже сидел на лежанке, обхватив руками худые ноги, и дрожал. Под светом лампы выпирали спинные позвонки.

В тишине постукивали зубы.

– Холодно? – спросил его Бахмати.

Из-под спутанных волос моргнул черный глаз.

– Там было так хорошо, – тоскливо сказал мальчишка.

– С яхун-тинтак всегда так, – сказал Бахмати. – Забирая жизнь, она дарит яркие сны.

– Ну и пусть!

Бахмати в два шага оказался рядом, поймал в кулак клок волос, вздернул голову Сомхали так, что на свет появились лоб, второй глаз и искривленный, мокро поблескивающий рот под горбатым носом.

– На них посмотри, – указал он на жмущихся друг к другу Горхана и Касин.

 – Вот твои родители, здесь, а не там. И они любят тебя больше, чем свои жизни, потому что пригласили меня. Ты знаешь, что такое – пригласить меня?

– Не надо, – застонал мальчишка, хватаясь руками за запястье, увязшее в волосах.

Несколько мгновений Бахмати безумным взглядом сверлил его лицо.

– Мне было бы стыдно, – сказал он наконец.

И разжал пальцы.

Сомхали скрючился. Касин кинулась к нему.