Судья

Сергей попытался устроиться поудобнее и сразу же заработал пинок каблуком под ребра:

– Тиха, би-илять, скимаузе![2 - Скимаузе – грубое табасаранское выражение. Табасаране (табасаранцы) – народность в Дагестане.]

Волна липкого страха накрыла Челищева, но он попытался сосредоточиться и просчитать ситуацию.

«Кто это? На милицию не похоже. Совсем не похоже… Комитет? Им такой цирк зачем? Говорили с кавказским акцентом… Кто? Гурген? Зачем? Мы расстались нормально… Чечены? Зачем?! Кто знал, что я здесь буду? Антибиотик… Но могли и от дома вести.

Куда везут? Спокойно, спокойно… Если просто замочить хотели – уже грохнули бы… Значит, разговаривать будут… Кто?»

Машина шла на приличной скорости, и Сергей догадался, что его вывозят за город. После резкого поворота налево дорога стала хуже, ухабы и ямы заставили похитителей снизить скорость. Машина сделала еще несколько поворотов и остановилась. Челищева грубо вытащили и, толкая в спину, заставили идти. Терпкий запах навоза, пробивавшийся даже через плотный мешок, вызвал у Сергея предположение, что он находится на какой-то ферме.

Его втолкнули в теплое помещение, щелкнули ключом наручников, но только для того, чтобы, надев на каждое запястье по отдельному браслету, приковать его руки к стулу… Челищева, похоже, оставили одного. Хлопнула дверь, и с улицы отдаленно донесся чей-то голос, говоривший на незнакомом гортанном языке… Снова хлопнула дверь, вошедший зажег свет, а потом сдернул с Сергея мешок.

Сергей огляделся. К своему удивлению, он обнаружил, что сидит прикованным к стулу в чистой и неплохо отделанной комнате, напоминавшей гостиничный номер: дорогие обои, ковровое покрытие на полу, хрустальная люстра под невысоким потолком.

Прямо перед Челищевым стоял плечистый крепыш. Его вислый нос, крепкие белые зубы и густая трехдневная щетина убедительно свидетельствовали о том, что родина незнакомца лежит где-то рядом с хребтами Кавказа.

– Ты кто такой и зачем… – Договорить Сергей не успел – крепыш ударил его подошвой зимнего сапога в лицо.

От этого удара Челищев вместе со стулом кувырнулся на пол, сразу же поблагодарив судьбу за то, что пол в комнате застелен паласом.

– Э-э, давай так, я тут спрашиваю, а ты свой рот поганый будешь открывать, когда я скажу, да?

Кавказец одной рукой, рывком, поставил стул вместе с Сергеем на место, и того поразила эта страшная, какая-то первобытно-зверская сила.

– Ты куда шел, а? Куда?

Сергей молча дернул щекой и отвернулся.