Уничтожение

Когда взгляд Джона наткнулся на отчетливо различимую белую надпись, он не удержался и еще раз тихо выругался.

Картер давно покинул ряды оголтелых расистов и вполне нормально относился к первому чернокожему президенту Соединенных Штатов Америки, но бурная молодость, а также наколотая на руке свастика до сих пор серьезно осложняли ему жизнь. Особенно при общении с рабочим звеном корабля, где проклятых негров было заметно больше, чем белых.

Механик недовольно поморщился, но все-таки собрал волю в кулак и выбрался из машины.

Потянулся, достал из багажника свои вещи, а затем медленно двинулся к воротам.

На контрольно-пропускном пункте Сьюзен наградила мужа страстным поцелуем, после чего долго следила за тем, как он идет в сторону серой громадины. Ее искренняя забота слегка поднимала Джону настроение, но в целом оно, настроение, по-прежнему было предельно отвратным.

– Восемь месяцев, – тихо прошептал Картер, подходя к трапу. – Дерьмо…

Кинув сумки в каюту и доложив о прибытии старшему механику, он не слишком-то удивился, узнав что его смена начнется уже через два часа, а дежурить придется на пункте наблюдения возле второго реактора.

Занимавший пост его непосредственного начальника Леброн Диллинджер имел черный цвет кожи, знал о проклятой татуировке и уже второй год систематически портил своему подчиненному жизнь. Взыскания, штрафы, неудобные вахты, неприятная работа…

Само собой, реактор обладал всей необходимой защитой и находиться рядом с ним можно было без какой-либо опаски.

Тем не менее Джон все равно беспокоился по поводу возможной импотенции – хотя бы потому, что неприятные случаи подобного рода с ним уже происходили.

К счастью, вовремя нанятый Сьюзен психолог ловко объяснил случившееся различными хитрыми терминами, списав все на неосознанные ожидания самого Джона, а не на его физическую неполноценность. Верить этому шарлатану хотелось и после пары сеансов ситуация снова пришла в норму, но жить спокойно, зная что прямо за стеной варится адская ядерная смесь, Картер все равно не мог.

– Черномазая сволочь…

Оставшиеся до смены полтора часа он постарался провести с максимально возможной пользой. Разобрал вещи, стер нарисованную на двери каюты свастику с парой бранных слов, лишний раз почистил зубы, съел завалявшийся в рюкзаке апельсин, а затем шлепнулся на койку и остаток свободного времени развлекался, гоняя на висевшем перед носом планшете забавных пичуг.

Увы, но все хорошее рано или поздно заканчивается.