Мир без конца

Ральф, не понимавший, похоже, сколь незавидно положение, в котором очутилась семья, принялся было возбужденно обсуждать службу, но ответом ему стало мрачное молчание, и он затих.

Когда с кашей было покончено, Мерфин подошел к алтарю, за которым спрятал лук и стрелы. Он поступил так с умыслом – воры обычно остерегаются приближаться к алтарю. Правда, если добыча слишком заманчива, страх можно преодолеть, однако самодельный лук не слишком-то привлекателен для воришек. Ну да, так и есть, никто на него не покусился.

Мерфин гордился собой. Пускай лук маленький, ведь согнуть настоящий шестифутовый лук под силу лишь крепкому взрослому мужчине. Мерфин сделал лук в четыре фута длиной и тоньше обычного, но в остальном это был настоящий английский лук, от стрел которого погибло столько шотландских горцев, валлийских мятежников и французских рыцарей в доспехах.

До сих пор отец ни слова не сказал про это оружие, а теперь вдруг спросил:

– Где ты взял дерево? Оно дорогое.

– Это нет – слишком короткое. Мне дал заготовку мастер-лучник.

Джеральд кивнул.

– Коротковат, верно, но это превосходный тисовый лук, из той части дерева, где заболонь переходит в сердцевину. – Он указал на более светлую и темную полосы древесины.

– Я знаю, – с жаром отозвался Мерфин. Нечасто ему выпадала возможность произвести впечатление на отца. – Гибкая заболонь лучше для внешней дуги, потому что сама выгибается обратно, а жесткая сердцевина для внутренней – он создает упор, когда лук выгибают внутрь.

– Верно. – Отец вернул лук сыну. – Но помни: это оружие не для благородного человека. Сыновьям рыцарей не годится быть лучниками. Отдай его какому-нибудь крестьянскому мальчишке.

Мерфин приуныл:

– Я даже не попробовал пострелять!

– Пусть поиграет, – вмешалась мать. – Они ведь еще дети.

– Ну, пускай, – ответил отец, теряя интерес. – Любопытно, эти монахи принесут нам эля?

– Ступайте, – разрешила мать.

– Скорее наоборот, – проворчал рыцарь.

Юного лучника больно кольнуло это напутствие. Отец просто ничего не понимает. Он-то как раз может постоять за себя, а вот Ральф вечно ввязывается в драки. Однако Мерфин знал, как себя вести, когда отец не в духе, и потому покинул госпиталь, не промолвив ни слова. Ральф поплелся следом.

Стоял ясный и холодный ноябрьский день, высоко в небе плыло бледно-серое облако.